Услышав знакомые звуки охоты, мистер Тэбрик ускорил шаг, чтобы побыстрее дойти до опушки леса, откуда он надеялся полюбоваться на гончих, если они завернут в эту сторону. Его жена стала отставать от него, а так как он держал ее за руку, ему невольно пришлось едва ли не тащить ее за собой. Прежде чем они дошли до опушки, она вдруг с силой вырвала у него руку и вскрикнула, так что он сейчас же обернулся.
Там, где секунду назад была его жена, теперь стояла маленькая ярко-рыжая лисица. Она смотрела на него умоляющим взглядом и даже чуть-чуть приблизилась к нему, поэтому он сразу понял, что глазами животного на него смотрит его собственная жена. Вы легко можете себе представить, как он был потрясен; весьма вероятно, что его возлюбленная пережила не меньшее потрясение, убедившись, что приобрела такой образ. В течение почти получаса они молча смотрели друг на друга, он с недоумением, она с мольбой, как будто хотела сказать ему: «Что со мной случилось? Сжалься надо мной, сжалься! Я ведь твоя жена!»
Он не сводил с нее глаз. Он был уверен в том, что узнает ее даже в таком обличье. И в то же время его терзали вопросы: «Неужели это она? Не сон ли все это?» Она тоже не отрывала от него умоляющего взгляда и, наконец, стала ластиться к нему, как бы желая убедить его в том, что это действительно она. Они прижались друг к другу, и он взял ее на руки. Забравшись к нему под пальто, она прильнула к нему и стала лизать ему лицо, все так же не сводя с него глаз.
Тем временем муж, глядя на нее, все старался что-то сообразить, однако никак не мог взять в толк случившееся и только утешал себя надеждой, что превращение лишь временное и она вот-вот снова станет его женой.
Ему даже вдруг пришло в голову, что он сам каким-то образом виноват в том, что произошло. Должно быть, все оттого, что он был гораздо больше любовником, чем мужем, и потому, если с ними случилось нечто ужасное, виновен во всем он, а не она.
Так прошло довольно много времени, пока наконец глаза бедной маленькой лисицы не наполнились слезами. Она горько (но совершенно беззвучно) плакала, дрожа при этом как в лихорадке. Видя ее слезы, он тоже не выдержал и долго рыдал, опустившись на землю. Но между всхлипами он все продолжал целовать ее, как будто она была настоящей женщиной. В порыве горя он даже не замечал, что целует лисью морду.
Так просидели они в лесу до тех пор, пока не начало смеркаться. Он вдруг опомнился и понял, что ему прежде всего нужно как-нибудь ее спрятать и отнести домой.
