— И где это наша девочка умудрилась упасть? — удивленно спросил Жак, когда она вернулась домой.
— Зацепилась башмаком за корень и упала в лужу, — быстро ответила Мари и опустила голову.
— Боже мой, ты же такая осторожная… Хоть не поранилась? — заволновалась Нанетт. — Посиди у очага, пока одежка просохнет! Не хватало, чтоб ты опять заболела! Как будто мало прошлого раза!
Однако обмануть фермершу оказалось не так-то просто. Мари все еще дрожала, и не только от холода, но и от страха.
«Наверняка ее обидел кто-то из деревенских шалопаев», — подумала Нанетт.
Добрая женщина дала Мари сухие чулки и свое старое платье, потом набросила ей на плечи шерстяную шаль. Усадив девочку перед очагом, она заставила ее выпить горячего бульона.
* * *
В Пасхальное Воскресенье утро началось с поиска яиц. Нанетт упрямо придерживалась этой традиции, хотя Пьер и Мари уже вступили в подростковый возраст. Яйца были раскрашены в яркие цвета. Нанетт потратила на их украшение много часов и, конечно же, работала тайком и по ночам. И вот в праздничное утро подарки, словно по волшебству, появились в зарослях кустарника, окружавших ферму. Но и до Пасхального Воскресенья дети успели собрать немалый «урожай»: вместе со сверстниками они всю неделю, предшествующую большому празднику, ходили от фермы к ферме и с удовольствием пели традиционные лимузенские песни на французском и на патуа, за что их тоже одаривали яйцами.
Мари с недавних пор чувствовала себя уютнее в компании местных детей и почти перестала бояться насмешек.
После полудня подростки постарше, юноши и девушки, собрались, чтобы вместе съесть огромный омлет и потанцевать под звуки виолы и лимузенской волынки. Пьер попросил у родителей позволения отправиться на эти посиделки вместе с Мари, но Нанетт эта идея пришлась не по душе:
— Вы еще маленькие. На танцы, сынок, пойдешь в следующем году. И Мари отправится с тобой, если муссюр разрешит.
Запрет на танцы вовсе не огорчил девочку. Она прекрасно знала, что до «следующего года» они с Пьером придумают себе немало других развлечений.
Время от времени она видела на дороге мсье Кюзенака верхом на своей кобыле. При встрече они обычно здоровались, реже обменивались парой фраз.
Хозяин каждый раз спрашивал одно и то же: хорошо ли кормят девочку на ферме и не слишком ли тяжела для нее работа. Мари эти расспросы смущали, и она едва слышно отвечала «да» и «нет». В присутствии хозяина она всегда робела и даже немного его боялась.
