Джулиет задумчиво посмотрела на огонек своей сигареты.
— Почему я должна чувствовать себя ниже других, Тереса? — спросила она.
Тереса презрительно фыркнула.
— Ну, это же очевидно, разве нет? Я хочу сказать, что этот остров, фазенда… должно быть они сильно отличаются от того, к чему вы привыкли.
— И что же? — Джулиет посмотрела ей прямо в глаза.
— А то, что вы — просто… просто прислуга!
— А слуги — это люди низшего сорта, не так ли?
Тереса только презрительно передернула плечами.
Джулиет нахмурилась.
— Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, Тереса. В этой жизни есть богатые и бедные, но то, кто ты есть, чего добился, или просто то, чем занимаешься, не определяется богатством и теми благами, которые оно дает. Человек должен найти в жизни нечто большее, чем материальное благополучие. Прежде всего он должен научиться жить в согласии с самим собой. Мне иногда кажется, что ты научиться этому не сможешь!
— Как вы смеете так со мной разговаривать! — Лицо Тересы исказилось от негодования.
Джулиет равнодушно пожала плечами и откинулась на спинку сиденья.
— Не воображай, что ты сможешь постоянно говорить мне гадости, не получая при этом отпора, — спокойно ответила она. — Всякому терпению приходит конец.
Гнев душил Тересу; она прерывисто дышала. Очевидно, с тех пор как Тереса поселилась на острове, никто, кроме Эстеллы Винсейро, не перечил ей.
Наконец, она выпалила:
— Фелипе выслушает меня. Я все ему скажу. Я узнаю, какую ложь обо мне вы ему наговорили!
— Ложь? — удивилась Джулиет. — Какую ложь?
— Которую вы выдумали, чтобы остаться здесь. — Тереса немного успокоилась. — Но мы еще посмотрим, сеньорита, кто одержит победу в этой игре!
Джулиет усмехнулась. Тереса была так молода. Даже ее злость была какой-то детской, но почему же тогда девушка питает такие далеко не детские чувства к герцогу?
— Хорошо, — спокойно сказала Джулиет. — Продолжай свою игру, Тереса, но кто может знать, чем она закончится…
Когда герцог вернулся, в машине царило гробовое молчание.
— Что-то обстановка здесь стала напряженной, — нахмурившись, заметил он. — Могу я спросить, почему?
Тереса сразу напустила на себя обиженный вид.
— Сеньорита Саммерс грубо со мной обращается, — сказала она, опустив голову. — Дядя Фелипе, ты же видишь, как все, что делает сеньорита Саммерс, пугает и расстраивает меня.
— Пугает? — Герцог завел машину и повернул в сторону площади. — Ты преувеличиваешь, Тереса.
Тереса посмотрела на него страдальческим взглядом.
