Тереса наморщила нос.
— Я слышала, мой дядя не очень-то любезно принял вас.
Джулиет невольно улыбнулась и ответила, что это так.
— Представляю, как он разозлился, — немного оживившись, заметила Тереса. — Особенно после предыдущего случая!
Вопрос был готов сорваться с уст Джулиет, но она удержалась, а Тереса между тем продолжила:
— Эстелла не оставляет попыток сбыть меня с рук! Мне кажется, она ревнует! — Эти слова девушка произнесла с чувством удовлетворения.
Джулиет нахмурилась.
— Ревнует? Сеньора Винсейро? Почему она должна ревновать? — Этот вопрос она уже не могла не задать. Женское любопытство взяло над ней верх.
Тереса поправила складку на своей синей юбке.
— Эстелла хочет заполучить Фелипе — только и всего! Она добивалась этого еще десять лет назад. Но тогда мой дядя почему-то не женился на ней, и она вышла замуж за его кузена, потому что тот тоже жил на Вентерре. А когда два года назад ее муж Пепе умер — он был значительно старше Эстеллы, — она решила осуществить свою мечту и все-таки заполучить моего дядю.
Джулиет лишилась дара речи. Такое… от шестнадцатилетней девушки!
— Мне кажется, ты сгущаешь краски, Тереса, — наконец, произнесла она и оглянувшись, с облегчением увидела, что служанка несет им чай.
— Вовсе нет! — рассердилась Тереса. — Эстелла очень разозлилась, когда Фелипе привез меня сюда и поселил в своем доме, потому что теперь ей стало гораздо сложнее осуществить свои планы.
— Ну что ты говоришь! — недоверчиво воскликнула Джулиет. — Ты же его племянница!
— Не по крови, — тут же возразила Тереса. — Мой отец не был братом Фелипе, так как моя мама раньше была замужем, а мой родной отец умер десять лет назад. У него было слабое сердце.
— Понимаю. — Джулиет поблагодарила служанку и спросила Тересу, — Могу я налить чай?
Тереса с чувством собственного достоинства кивнула.
— Конечно, сейчас я сирота, но семейные узы в португальских семьях очень крепкие. Фелипе несет за меня ответственность независимо от степени нашего родства.
— Понимаю, — повторила Джулиет. Боже, ну и ситуация! подумала она про себя.
Чай оказался некрепким, но горячим, а тонкие бисквиты необыкновенно вкусными. Тереса выпила только чашку чая, а от бисквитов отказалась. Джулиет мысленно ругала себя за обжорство, но не могла удержаться и съела несколько бисквитов.
Разговор смолк сам собой. Джулиет смотрела на Тересу и пыталась понять ход ее мыслей. Та, вероятно, была увлечена интригой, видела себя в роли очаровательной невинности, которая, без сомнения, раздражает Эстеллу Винсейро. Тереса, кажется, вообразила… что? Что герцог увлечен ею, или по крайней мере относится к ней с симпатией. Неужели ревность Эстеллы, если это на самом деле была ревность, имела под собой основание? Невероятно! Джулиет очень мало знала о герцоге, лишь только мельком видела его, но готова была поклясться: то, что вообразила себе Тереса, являлось абсолютно невероятным!
