— А почему вы не стали настаивать, чтобы вам вернули КБ? Вам разве не обидно, что всё таким образом было решено?
— Я стараюсь не принимать скоропалительных решений. По зрелому рассуждению, я пришёл к выводу, что товарищ Лихачёв полностью прав. План работ по совершенствованию конструкции двигателя был составлен ещё в моём присутствии, его этапы ясны и понятны, дело только за воплощением, а это очень кропотливая работа. По сути, отработав единичный блок, у нас осталось мало возможностей идти путём увеличения рабочего объёма цилиндра, только 160-й мотор и всё. Значит дело за увеличением их количества. Пути совершенствования топливной аппаратуры также ясны. Далее остаётся только переход на турбокомпрессоры или комбинированный наддув. Всем этим коллектив объединённого КБ с успехом занимается и без меня, а моё возвращение неизбежно задержало бы работы по чисто организационным причинам. Таким образом, мои интересы здесь идут вразрез с интересами дела, поэтому первыми необходимо поступиться.
Сталин посмотрел на меня очень внимательно, я бы даже сказал, изучающе, кивнул, соглашаясь, и пригласил рассказывать дальше. Когда я дошёл до "проблемы станков", он буквально вцепился в меня и стал выпытывать все подробности. Пришлось рассказать о разговоре с Рожковым.
— Лучше бы вы придумали, как пятитонных грузовиков побольше выпускать, — попенял мне руководитель партии. — Рожков, не успокоился на шести и семи с половиной тоннах, а стал ещё и прицепы к ним делать в два раз больше плана. Пришлось наградить, а стране нужны именно грузовики и в больших количествах. Война серьёзно сорвала планы обеспечения хозяйства автомобилями, которые пришлось направить в армию. Увеличение грузоподъёмности решает проблему лишь отчасти.
— Всё равно это лучше, чем ничего. Альтернативой было бы только увеличение процента брака, со всеми вытекающими, что народному хозяйству никак бы не помогло. Несомненно, есть резервы совершенствования технологии, которые позволят делать больше машин. Но не за месяц и даже не за полгода. Необходимо нарабатывать производственный опыт.
Дальнейшее моё повествование о работе на МССЗ не вызвало особых вопросов, Иосиф Виссарионович только уточнил, имел ли я отношение к конструированию молота и полностью ли его можно делать на судоремонтном. Пришлось ответить как есть, признавшись, что форсунки и плунжерные пары мы берём из ЗИЛовской отбраковки, негодные для автомобильных моторов. А вот дальше наш разговор принял совсем неожиданный поворот.
