— Сын мой, я, конечно, писание читал и злым языкам не верю. Но вдруг и прямь конец света близок и мёртвые воскресать стали? Исповедуйся, был ли ты на том свете?
— На том не был, отче, — ответил я до предела серьёзно и тут же добавил после небольшой паузы, — а два других видал.
После такого, поп, осеняя меня и себя крестным знамением, не говоря ни слова, поспешно ретировался, что, понятное дело, не добавило мне любви односельчан. Успокаивало только одно, доносов в ОГПУ на эту тему можно не опасаться.
Петю младшего определили в ясли, чтобы с малолетства привыкал жить в коллективе. Надо сказать, что малыш там быстро освоился и на него стали регулярно поступать жалобы воспитателей, окрестивших его "заводилой". Выслушивать их приходилось именно мне, так как я оказался, пусть и временно, "домохозяином". Такой жизни мне хватило ровно на неделю, за которую я сделал по хозяйству больше, чем за два прошедших года, когда до домашних хлопот не доходили руки. Конечно, не "евроремонт", но наша усадьба, подправленная и подкрашенная, сразу приняла нарядный и ухоженный вид.
Едва только истёк срок моего отпуска, как я снова явился в кадры управления, где меня промурыжили полдня отговорками и в конце концов определили "за штат". Оказался я не нужен организации, которую сам же и породил. Ещё одним неприятным, но одновременно забавным моментом было то, что мне вручили хранящуюся в архиве отдела кадров управления справку о том, что я окончил первый курс АМИ-ЗиЛ. Вот такие коленца выкидывает система групповой сдачи зачётов и экзаменов. Человек числится в покойниках, что не мешает ему учиться в институте. Сами же справки об окончании первого курса ВТУЗа появились потому, что АМИ-ЗиЛ закрыли. Преподаватели МАИ, которые вели занятия, ссылаясь на загруженность по основному месту работы, отказались приезжать по вечерам на ЗиЛ. Всем желающим продолжать обучение, было рекомендовано делать это в центральном институте, куда я незамедлительно явился и тут же был зачислен без лишних вопросов.
На следующий день я твёрдо решил устроиться на работу. Сварщиком, слесарем, токарем, шофёром — безразлично. И намётки кое-какие у меня были. Можно было, конечно, вернуться на ЗиЛ, благо с его новым директором, бывшим начальником моторного цеха Рожковым, у меня были прекрасные отношения. Но, так как транспортная ситуация в Нагатино не изменилась, а привилегии мои кончились, вновь вставала проблема, приведшая ранее к созданию дизеля. Задерживаться на работе я не мог, так как жена в библиотеке работала допоздна, чтобы трудящиеся могли вечерами её посещать, а сына из яслей забирать было нужно.
