Теперь, имея порт, который МСЧМ не могли эффективно блокировать из-за недостатка топлива, белые стали получать не только лёгкое стрелковое оружие, но и артиллерию, и даже танки. Появилась у них и собственная боевая авиация, пусть малочисленная, но сильно осложнившая жизнь моряков-черноморцев.
Однако, нет худа без добра. Грозные события на Кавказе позволили Сталину, получившему тяжёлый удар, устоять. В первый же день открывшегося 6-го июля съезда партии он, пользуясь тем, что всё происходящее было "моментом истины" и каждый должен был определить свою позицию, показав своё истинное лицо, обрушился с беспощадной критикой на объединённую оппозицию, обвинив её во всех смертных грехах. Его оппоненты единомоментно лишились своих партбилетов, по ним даже не голосовали персонально, а вышибли из партии "общим списком" и их дальнейшую судьбу нетрудно было предугадать.
Впрочем, последние события произошли уже в то время, когда я, выписавшись из госпиталя, въезжал в Москву.
Сказать, что моё возвращение стало для всех неожиданностью — не сказать ничего. Ведь меня дружно считали погибшим. Пётр и Мария Миловы, которым Полина не оставила даже записки о том, куда и зачем уехала, даже посчитали, что моя жена, попав в немилость ОГПУ, подалась в бега. На стенде, перед проходной завода ЗиЛ, всё ещё висел мой портрет с некрологом. Из которого я, кстати, узнал, что являюсь членом партии. Видимо, приняли "задним числом" из пропагандистских соображений.
Каково же было удивление заводчан, когда утром 7-го июля я заявился на работу! Впрочем, удивление было взаимным. Ещё бы, на ЗиЛе моего КБ больше не было! Остался только небольшой отдел, в составе собственно ЗиЛовского автомобильного КБ, занимавшийся сопровождением производства "сотых" моторов. Оказалось, что и в ГУБД произошли существенные изменения. Вместо уехавшего со своей командой наводить порядок на Кавказе Берии, начальником, пока временно, назначили Лихачёва. Вот он-то и порадел своему заводу, разом покончив с "двоевластием" на одной территории, объединив моё КБ с КБ Чаромского, под руководством последнего. Брилинг был назначен к нему заместителем по "приземлённому" направлению. Разместилось новое "центральное КБ БД" на территории авиамоторного завода.
На следующий день я напросился на приём к Лихачёву, чтобы он прояснил мне, что в сложившейся ситуации делать. Пришлось подождать в приёмной почти час, сидя в очереди, пока он разбирался с более расторопными посетителями.
