Алт-бег собирался объехать ставку, чтобы посмотреть, все ли готово к большой перекочевке на север. Вместе с ним были в юрте старший сын Алтамыш и несколько телохранителей. Он только что собирался выйти из юрты, когда рядом раздался стук копыт, вслед за тем распахнулся полог и на пороге выросла грозная фигура прославленного динлина. Вслед за ним в юрту ворвался вооруженный ухуанец. Пораженные телохранители отступили к стене. Алтамыш растерянно опустился на ковер. Казалось, даже невозмутимый Алт-бег смутился неожиданным появлением такого гостя. Но в следующую минуту ядовитая усмешка тронула тонкие губы повелителя тюльбарийцев:
— А, явился! Сам явился! Что скажешь своему главе, почтенный Алакет?
— Алт-бег, — глухим голосом произнес Алакет, — прикажи отпустить мою семью!
— Ты только за этим приехал? — продолжал усмехаться Алт-бег. — А может быть, ты еще прикажешь вернуть тебе твое войско, чтоб оно с почетом проводило тебя на родину?
— Алт-бег, — голос Алакета дрогнул, — если хочешь, возьми мою жизнь, но отпусти Мингюль и детей!
— Ах, вот как ты заговорил! Великий динлин! Боевая слава земли кыргызов! Понял теперь, что без Алт-бега ты ничто? Я знал, что твоя неестественная страсть к одной женщине приведет тебя в мой шатер. Я не пощажу ни тебя, ни твоих детей. От тигра рождается тигренок! А твоя единственная, твоя неповторимая Мингюль станет моей наложницей… Одной из многих… Такой, как все!
— Алт-бег, — в голосе Алакета зазвучал металл, — я не просить тебя пришел! Я пришел требовать! Знай, за жизнь Мингюль я возьму твою собственную жизнь!
— Что же это, отец? — вскочил с ковра опомнившийся Алтамыш. — Он смеет грозить нам! — и, вскинув лук, он пустил стрелу в грудь Алакета, но, отбитая точным ударом клевца, она вонзилась в войлочную стену юрты. В ту же минуту спустил тетиву Учжелэй, целя в грудь Алт-бега. Но и его стрела изменила путь, отбитая не менее точным ударом бегского меча.
— Видишь! — прошипел Алт-бег. — Не так легко взять мою жизнь! Я владею оружием не хуже тебя… Эй, телохранители! Взять его!
— Алт-бег, — раздался суровый голос позади Учжелэя и Алакета, — ты владеешь оружием не хуже его, но не умеешь владеть сердцами так, как он!
Все невольно оглянулись на говорившего. На пороге юрты застыла величавая фигура старого военачальника Кюль-Сэнгира. Только теперь те, кто был внутри юрты, услышали глухой гул, нарастающий за ее стеной. Откинулся полог. За пологом бушевала толпа кыргызов. Седоусые старики, зрелые во цвете лет воины, безбородые юноши протискивались в юрту, пока не заполнили ее всю. А гул за стеной все нарастал. Ошеломленный Алт-бег отступил к помосту. Телохранители, скрестив копья, пытались оттеснить толпу от правителя. Кюль-Сэнгир, протиснувшись к помосту, встал рядом с Алт-бегом.
