Алакет из рода Быка | страница 10
Хангэй сделал Алакету маленький лук и стрелы с костяными наконечниками. На березовой дощечке отец вырезал ножом круг с точкой посередине и повесил его на ветку куста.
Утром и вечером маленький Алакет упражнялся в стрельбе. Он старательно целился в круг, а отец приговаривал:
— Пусть рука твоя не дрогнет, как серая скала над рекой, сын мой. Пусть глаз твой, как глаз степного ястреба, не мигнет, когда спустишь ты тетиву.
Иногда отец показывал суслика, стоявшего столбиком вдалеке, и говорил:
— А ну попади!
Часто стрела летела мимо и падала в траву, а суслик желтым комочком стремглав удирал в норку. Тогда Алакет сердито хмурился, отчего топорщились белесые щетинки бровей, больно прикусывал нижнюю губу.
Он подолгу стоял против березового круга, держа лук в вытянутой руке, стараясь не мигать. И чем дальше, тем чаще стрела попадала в цель, мальчик вприпрыжку бежал за своей добычей и со счастливой улыбкой приносил ее отцу. Тот гладил его льняные волосы, похлопывал по плечу:
— Старайся, сын. Будешь охотником. Однажды, когда дед Хориан, сидя возле дома, беседовал с сыновьями, взгляд его упал на внука, игравшего невдалеке с братьями в «набег на хуннов». Они проникли в безводную степь и собирались внезапным налетом захватить в плен самого кагана. Им был старый козел, который пасся на лужайке и совсем не подозревал об опасности.
— Алакет, — позвал дед, — иди сюда, внук мой!
Мальчик подбежал к старику и в знак уважения склонил голову.
— Хангэй, — продолжал старик, — сможет ли сын твой попасть стрелой в глаз вороны, что села на ветвь вон той березы?
— Ты слышал, что сказал дедушка? — проговорил Хангэй. — Ответь же ему сам.
— Да, смогу, — ответил Алакет.
Мелькнула стрела, и ворона, пораженная в шею, замертво свалилась с дерева. Лицо отца потемнело. Могучая ладонь с размаху опустилась на шею Алакета. Едва устояв на ногах, он с плачем бросился в дом.
— Мама, мама, за что отец ударил меня?
Улыбка любви и жалости тронула губы Фаран. Глаза заволокло влагой.
— Отец сердит на тебя, сынок… Слово динлина должно быть как скала. Стрела его должна лететь, куда он ее посылает, и везде настигать коварного хунна, даже если тот обратится в маленького воробья или верткую ящерицу. А если уж ты не мог попасть куда велел тебе дед, то не надо было обещать этого. Настоящий динлин никогда не хвастает попусту… А плакать не надо. Настоящий динлин[2] умеет улыбаться, даже когда враги пронзают стрелами и жгут огнем его тело.
