— Найду место, где остановиться, а потом поищу работу.
— Работу! — недоверчиво воскликнула Генриетта. — И чем вы собираетесь заняться?
Софи тихонько усмехнулась.
— Тем же, чем занималась с тех пор, как повзрослела. Я пеку пирожные, делаю конфеты. — Она рассказала, как научилась своему ремеслу, и все по порядку до того момента, как попала на рыбацкое судно.
— Расскажите, как вы жили в Париже, — сгорая от любопытства, потребовала Генриетта. — Я никогда не была в столице. А теперь, наверно, долго ее не увижу.
— Бог даст, увидите, — с надеждой произнесла Софи. Потом она рассказала Генриетте о кондитерском деле и о том, как отец учил ее языкам, которые знал сам. Прослужив много лет в иностранном посольстве, он любил отпускать своим покупательницам комплименты на их родном языке.
— Так вы знаете английский?
— В совершенстве.
— А я ни слова ни на одном языке, кроме родного.
— Все образованные люди в Англии знают французский, да и вы скоро выучите английский.
— А вы бывали в Версале?
— Да. С раннего детства отец всегда брал меня с собой. Он хотел, чтобы я унаследовала семейное дело.
— А вы когда-нибудь видели королеву?
— И не раз. На свете не было женщины добрее, чем Мария Антуанетта, — кроме, конечно, моей матушки. Но мы обслуживали не только богатых. Магазин моего отца считался единственным в своем роде, к нам заглядывали покупатели не только с тугими кошельками. А когда начался голод, многие заходили и просили хлеба, и никто не ушел с пустыми руками.
Софи представила себе магазин, и ей показалось, что она уловила ароматы карамели, ванили и специй. Она вспомнила отца — аккуратного, в парике, в хорошо сшитой одежде, идущего из кабинета, чтобы проверить работу кондитеров, попробовать все и еще раз убедиться, что имеет полное право гордиться своими сладостями.
Генриетта наклонилась и посмотрела на спящего ребенка.
— Вы думаете, Антуан, когда вырастет, мог бы служить королю, если бы не революция?
— Я в этом уверена. Его отец был одним из советников короля и имел большую власть. Он хотел бы того же для своего сына и наследника.
Генриетта понизила голос и наклонилась к уху Софи, хотя ни одно слово из их беседы не могло донестись до окружающих из-за шума ветра и волн.
— В таком случае, я думаю, вам следует очень осторожно упоминать о происхождении Антуана, когда приплывете в Англию. Судя по вашему рассказу, он унаследовал титул отца. Если нападение на замок — политический заговор, то у ребенка могут остаться враги, которые не успокоятся, пока не уничтожат всех Жюно.
