Например, рассказывают, что епископ Лодева написал на латинском языке эпиграмму на кардинала, которую показал своему знакомому. Узнав об этом, друзья епископа предрекали ему опалу в самом недалеком будущем. К счастью, все обошлось.
Другой пример — это титул «Великого повелителя флота», то есть адмиральский титул, который Ришелье присвоил себе; титул этот был установлен раньше, но потом вышел из употребления. В этом не было бы ничего плохого, так как Ришелье очень много сделал для развития торгового и военного флота Франции. Вызывает удивление другое: в его дворце фронтон был сделан в виде бушприта корабля, как будто кардинал был великим мореплавателем.
Еще пример тщеславия — это странная неприязнь к Корнелю. В этом тоже есть что-то комичное. Стиль его заметок, рассуждений и писем ясный и строгий, — но и только. Если ему хотелось добиться большего и создать с помощью слов очарование, которое есть у великих мастеров слова, то он заблуждался, — кардинал любил повелевать, но музы не подчиняются приказам.
Все это и составляло ту личность, которая нам известна как Ришелье, со всеми ее достоинствами и недостатками. И в этом он мало чем отличался от обыкновенных людей. Его величие состояло в том, что он проводил гениальную политику, изменившую карту Западной Европы. Это удавалось сделать лишь немногим.
Глава 6. Окружение кардинала
Честолюбцы, использующие сильные и слабые стороны своего характера для достижения власти, борются за нее, маневрируя и нанося удары в том мирке, который их окружает. Они очень редко проявляют себя как деятели, почти всегда им приходится бороться с соперниками. Довольно часто они видят своих смертельных врагов в тех, кто пытается обойти их с флангов. Люди не столь честолюбивые отдают все свои силы тому, чтобы добиться известности, наград, чинов — последние дают хорошее жалованье и возможность пополнить карман из государственной казны — чтобы создать обманчивое впечатление, будто они тоже стоят у власти. Эти люди хитрят, обманывают, ставят подножки своим коллегам, но все это так мелко и подловато, что это никак нельзя назвать маневрами и атаками, потому что, строя козни, они называют своих соперников коллегами.
Между людьми первого и второго типа такая же разница, как между щукой и угрем или как между солдатом и актером.
С людьми второго сорта мы хорошо знакомы — это члены парламента. С людьми первого сорта, такими как Цезарь, Наполеон, Бисмарк, Валленштейн, мы так давно потеряли всякое знакомство, что уже затрудняемся понять их образ действий.
