Посмотрим, какую Бисмарк проводил политику в вопросе об Эльзас-Лотарингии. В результате победоносных войн Людовика XIV эта древняя область, входившая в состав Бургундии, была присоединена к Франции и оставалась французской вплоть до краха империи Наполеона III. Большинство населения этой области говорит по-французски; по своим нравам и обычаям оно мало чем отличается от остальной Франции; даже архитектура зданий типично французская. Конечно, жителям Эльзас-Лотарингии не должны были нравиться прусские порядки. Хотя на востоке области жили в основном немцы, но и они в результате общения с французами стали другими людьми. Например, город Метц был таким же типично французским городом, как Кентербери — английским.
Как сильно влияние современного государства с его обязательной системой школьного образования, каждый может убедиться, побывав в Метце, как это сделал я. Через пятьдесят лет после франко-прусской войны жители Метца говорят только по-немецки, читают немецкие газеты и книги, хотя архитектура их зданий и церквей французская и ничем не отличается от точно таких же зданий в Амьене или Бове.
Бисмарк мог бы оставить франкоязычные области — Метц в том числе — за Францией, но они были аннексированы, потому что и он сам, и его генералы, которые уже после смерти Бисмарка привели Германию к катастрофе, хотели этого. Я думаю, что если бы этого не было и к «рейху» были присоединены лишь немецкоязычные области, население этих областей постепенно привыкло бы к прусским чиновникам. Они прекрасные администраторы, но совершенно не умеют управлять, потому что одно дело поддерживать раз и навсегда заведенный порядок и совсем другое дело — убеждать и направлять людей.
Посмотрим теперь, какую политику проводил Ришелье в подобных вопросах. Когда Франция захватила испанскую провинцию Каталонию, Ришелье настоял на том, чтобы после заключения мира — мирный договор был подписан уже после смерти кардинала — французские войска ушли из испаноязычных областей и граница между Испанией и Францией проходила по Пиренеям, — и это было естественно и мудро.
Точно так же Ришелье отказался от присоединения к Франции областей по левому берегу Рейна, хотя ему очень хотелось этого, так как решало стратегические задачи. Но, посоветовавшись с отцом Жозефом, он принял мудрое решение отвести свои войска.
Ришелье еще раз доказал гибкость своей дипломатии в отношениях со шведским королем Густавом Адольфом. Он знал, что этот вояка никогда не перейдет на сторону Католической лиги и поэтому старался получить хотя бы небольшие выгоды от этого союза, в котором главной была его воля.
