Я на всю жизнь запомню его отношение к детям, не такое, знаете, дежурно-ласковое, какое бывает у родителей и педагогов, а внимательное, погруженное. Корней Иванович много занимался с моим сыном Юрой: тот в детстве писал стихи, и не было у него читателя более внимательного, чем Чуковский.
Зная о моих визитах в Переделкино, Толя Якобсон неоднократно говорил мне, как бы ему хотелось узнать, что думают о его работе Корней Иванович и Лидия Корнеевна. К тому же Толя был правозащитником, и в этом плане Чуковская была для него примером и объектом восхищения.
Ну, а заочное их знакомство с Корнеем Ивановичем состоялось с моей подачи. Я приехала на очередную вахту и, когда подошло время чтения вслух, испросила разрешения почитать ему работу молодого литератора. Он согласился. Слушая, он в какой-то момент попросил помочь встать, внимательно посмотрел на меня и спросил, кто это написал. Я назвала имя и фамилию. Тогда Чуковский, видя, как я волнуюсь, вдруг сказал: «Он ваш хахель?» Мне стало смешно, я что-то пробормотала и стала читать дальше. Когда я закончила, он произнес: «Муза, мне надо показать это Лидуше!» На следующий день мы зашли к нему в кабинет, он взял со стола книгу, и надписал: «Анатолию Александровичу Якобсону с восхищением и завистью!» Это была только что вышедшая в новой редакции книга «Живой как жизнь».
Толя с Лидией Корнеевной стали очень близки. Знаменитый Толин архив хранился у Чуковских на чердаке...
Когда читаешь чьи-то воспоминания, то почти всякий раз в конце следует вывод — вот какая страшная все-таки была жизнь, как же было плохо, а уж сейчас что творится. У меня вот ощущения обратные — люди молодые всегда казались мне живее, умнее и лучше нас, и мне всегда интересно — и работать, и дружить, и любить. Я официально четырежды была замужем, и каждый раз любила по-настоящему, и уходила, если чувствовала, что любви нет. Мой сын Юра — Георгий Ефремович — выучил литовский язык и стал блестящим переводчиком; много лет работал секретарем у Давида Самойлова. В конце 80-х мы с сыном организовали, вероятно, первое независимое частное издательство «Весть» (разрешение на его открытие получали еще у Ненашева в Минпечати), в котором выпустили «Историю инакомыслия в России» Людмилы Алексеевой, сборник «Евангелие от русских поэтов», книги по философии религии и много другого. Вложили в это издательство свою дачу в Кратово, наняли директора, и, конечно, прогорели. Потому что с этим делом, как с моим шитьем — все хорошее и настоящее, что можно сделать в жизни, делается не за деньги.
