в ряд разложила свои экспонаты.
Лепит горбатого, режет беспятого
без хлороформа и даже без ваты.
Горло сожмется и клапаны сузятся,
но не иссякнет сотворчество твари,
даже и ежели муза-соузница
на четвереньках ползет в абортарий.
Даже и ежели Гетевы Матери
кадры представят из киноархива,
как прерывают беременность в ватере
где на бачке, а где и без слива.
Долго ли коротко ль, встречи и проводы —
долгая жизнь, а звалась Короткова! —
разве услышат в милиции доводы
матери, сына забравшей в оковы?
А за столом с протокольными мордами —
как тут оставить таких без догляда? —
вместо баранины — морговы органы
рядом с бутылкой крысиного яда.
И переводит, ступая на лестницу
из подземелья наверх, к евронемцам,
на позитивы циркачку-наездницу,
на негативы Мадонну с младенцем.
Девушка-грушенька, ягодка, родинка,
в нежном подбрюшье Крым и Одесса —
сверху и снизу черная родина,
Черное море и черная месса.
Рассказать, как гужуется Баба-Яга
ни гу-гу, ни мур, ни говна-пирога,
Костяная нога, жестяная ступа,
а шишей, а шишиг до хрена, до пупа.
У Яги на столе не харчи, а харчки,
не битки, а пинки, не борщи, а свищи
угощает ужо, обещает ишшо,
а с ничем пирожок и уже хорошо.
Пожалейте Ягу, присылайте ребят —
все равно по углам петуха теребят.
Присылайте к Яге на постой, на поклон,
а сожрет, так из серева сделайте клон.
Каскетка — малый шлем микроцефала?
оруженосец на хвосте у Буцефала?
Каскетка — это кепка. Наш Ильич
сжимал ее в руке, бросая массе клич.
И масса слушала, и разгоралась гневом,
и разворачивалась в марше левом.
Танкетка — это значит легкий танк.
Отчасти это так. Но и не только так.
Танкетки — это туфли на платформе,
чтобы подъем ноги шел к довоенной норме.
Так линия на мир и мудрый наш арго
Колхиду и Памир оберегают от врагов.
Мы держим прах сухим, учась на курсах Выстрел,
и сушим сухари, и танки наши быстры.
