Входит Опс. Проходит мимо Черненко, замечает листающую альбом Оплю, расчувствованный, падает в углу на колени.
Опс: Господи, она ждет меня! Иначе - чего бы ей не сидеть со всеми и пить кофе? Как это я раньше не понял! Милые бранятся - только тешатся! Она любит меня. Меня - сложного , проблемного. Ее речь в туалете не была ее последним словом в наших отношениях, а лишь началом. (Резко встает и направляется к Опле). Я должен тебе ответить. Пойдем со мной!
Опля захлопывает альбом, направляется к выходу. Опс - за ней.
Черненко: Куда?
(Опля и Опс выходят.
Черненко (глядит им вслед, затем на Пшицву): Куда они пошли?
Пшицва (сердито): Куда надо, туда и пошли.
(Черненко обиженно уткнулся в свою чашку)
Пшицва (пытается выглядеть любезной): Они выросли вместе, у них столько общих воспоминаний, А кто же Опле попочку подтирал, если не Опс?
Ньема (вскакивает со стула в приступе гнева): Как это подтирал? Они же одного возраста!
Пшицва: Подтирал, подтирал!
Ньема: Одного возраста!
Пшицва: И все равно подтирал!
Ньема: Но как?
Пшицва: А вот так! Вот так мне хочется! Все равно подтирал! Одного возраста - не одного возраста - подтирал и все! (Встает в в возбуждении подпрыгивает). Я так хочу,
Я, Пшицва - подтирал и все!
Ньема: Ты так подпрыгиваешь, будто мы не знаем, в чем тут дело. За всеми твоими увертками прячется больной вопрос - тот, что задал Черненко куда они пошли? Вот куда?! Куда они все время уходят? И что они там делают? А? И пусть меня убьют, но я все равно буду глашатаем истины о том, что им там есть чем заняться, ведь они уходят и возвращаются, уходят и возвращаются! А? А мы-то все время здесь! Здесь!
Пшицва: Но мы ведь пьем кофе!
Ньема: Нет! Этого недостаточно! Вы еще хотите знать, что они там делают! Прямо у вас под носом что-то такое происходит, а вы не знаете! Я возвещу истину: Черненко озабочен, и ты тоже! Вам не удастся проигнорировать моего сына Опса! Не удастся!
Пшицва (поникши духом, садится на свое место. Все трое продолжают пить кофе как ни в чем ни бывало)
Пшицва (выкрикивает Ньеме): А ты тоже хороша! Как ты прямо гордишься этой дурацкой глупостью, а главного то у тебя в жизни нет! Нет! Нет! (Внезапно успокаивается). Ну ладно, мы причинили тебе немало неприятностей, и теперь мне хочется тебя пожалеть. Много неприятностей у тебя было из-за нас.
Ньема: Ну, не так уж и много.
Пшицва: Много, много.
Ньема: И совсем даже не много.
Пшицва: Все -таки.
Ньема: Никаких неприятностей.
