Однако обошлось без этих жестокосердных мер. Наоборот, дело у Ходова пошло, и в скором времени он смог расширить свой ассортимент: помимо белого (сливочного) и разноцветного (со всевозможными, в те времена, ясное дело, натуральными добавками) начал торговать сорбетом и щербетом.
Правда, нынче качество обслуживания и пищи во Владимире может иной раз обескуражить. «Ливанское мезе» вдруг обернется овощным салатом с долмой и зуболомными котлетами «полуфабрикатного характера». В центре рульки можно обнаружить кусок льда - ее так разморозили неаккуратно. В каком-нибудь меню встретишь «сухарики от шефа» по цене 100 рублей за порцию - словно фуа-гра какое. А в кафе, где вчера все было прекрасно, вкусно и любезно, завтра могут с ходу обхамить.
Впрочем, и это в традициях города. Уже упоминавшийся В. Соллогуб приводил в своей повести меню ресторана при главной гостинице:
«Обет!
1. Суп - Липотаж.
2. Говядина - Телятина с цидроном.
3. Рыба - раки.
4. Соус - Патиша.
5. Жаркое. Курица с рысью.
6. Хлебенное. Желе сапельсинов».
Одно лишь радует: исходные продукты здесь, как правило, свежайшие.
Здесь же, на Большой Московской улице, находится главная площадь города, Соборная. В центре ее стоит монумент в честь 850-летия Владимира - высокий обелиск, у подножия которого расселись воин, архитектор и рабочий. Они просто сидят, глядят перед собой и ничего не делают. Неудивительно, что эту городскую достопримечательность сразу прозвали памятником трем бездельникам.
За площадью - парк «Липки» (именно в нем Ходов торговал своим мороженым). За парком - шикарное здание присутственных мест и два самых известных собора - Успенский и Дмитриевский, оба сверстники Золотых ворот.
Вот как это место воспринял герой соллогубовского «Тарантаса»: «На площади толпился народ, расхаживали господа в круглых шляпах, дамы с зонтиками; в гостином дворе, набитом галантерейной дрянью, крикливые сидельцы вцеплялись в проходящих; из огромного здания присутственных мест выглядывали чиновники с перьями за ушами; в каждом окне было по два, по три чиновника, и Ивану Васильевичу показалось, что все они его дразнят».
Сейчас опять-таки не показалось бы. Здание присутственных мест полностью отдано под экспозиции.
И почему- то называется палатами, хотя собственно палаты возводили на Руси гораздо раньше.
- Просто подумали: нет во Владимире палат. Непорядок. И решили: пусть будут.
Так мне объяснили в музее.
Все-таки владимирцы -неисправимые мистификаторы.
