Клиенты «Прогресса» заполняли анкету, в которой рассказывали только о себе, не высказывая никаких пожеланий по поводу партнера. Сотрудники кооператива сравнивали анкеты и выбирали сразу сорок человек — двадцать мужчин и двадцать женщин, которых на двое суток запирали в специально снятой квартире без права выйти из нее в течение всего эксперимента — эдакий «Дом-2». Тарасов называет такую методику «марафоном» — в результате этого марафона, по словам Тарасова, восемьдесят процентов участников игры расходились по домам парами.
— В эти 48 часов они общались, отдыхали, смотрели телевизор, пели песни, и в конце концов понимали, ради кого именно они сюда пришли. Очень хорошая методика. Но на седьмой день кооператив закрыли — Моссовет решил, что мы занимаемся сводничеством.
Кооператив «Техника», в отличие от «Прогресса», занимался гораздо менее легкомысленными вещами, — перечисляя достижения «Техники», Тарасов вспоминает знаменитый текстовый редактор «Лексикон», созданный программистом этого кооператива Евгением Веселовым — тот работал в вычислительном центре Академии наук, получая там 135 рублей, а в «Технике» подрабатывал — вначале у Веселова была зарплата 12 тысяч, потом — 36 тысяч рублей. Я спросил Тарасова, сколько народу работало в «Технике», он ответил — 1 800 человек в десятках разных городов СССР. Когда я понимающе кивнул — мол, программисты на аутсорсинге, — Тарасов даже удивился — при чем здесь программисты?
— Программами — своими и русификацией импортных, — мы занимались в самом начале, а потом ребята мне говорят: чего мы только программы делаем, надо компьютеры завозить, их в стране нет совсем. И мы первыми повезли персональные компьютеры в Россию. А как их везти, когда у нас валюты нет? Тогда создали сеть, которая искала все, что только можно продать за границу или обменять по бартеру. Свои грузчики в портах, свои супервайзеры. Ничего серьезного нам никто не давал — ни лес, ни оружие. Только отходы. Например, Воскресенский химкомбинат поставил нам так называемые кормовые фосфаты, в которых мышьяка было до четырех процентов — если бы корова эти фосфаты съела, ей бы кранты были. Но эти фосфаты у нас купила Австралия, потому что там умели добывать из них фосфор. Потом завод в Рустави поставил нам селитру, которой тогда все было затоварено. Мы ее тоже продавали за границу. Витя Вексельберг у нас в кооперативе работал, он утилизировал кабели, вычищал из них сердцевину медную, которую мы потом переплавляли — Витя даже сам специальный станок для этого изобрел, он очень талантливый человек. Все, что могли, все продавали за границу. На выручку или по бартеру покупали компьютеры, сами их русифицировали и потом продавали здесь.
