— От перемены мест слагаемых сумма не изменяется, — пробормотала Каталина, смутно припоминая уроки математики, забытые намного основательнее курса права и отстоявшие во времени от дня нынешнего еще дальше.
В первый момент она решила, будто конверт пуст. И только перевернув его и встряхнув над столом, Каталина убедилась в своей ошибке. Кое-что в конверте все-таки лежало. Нечто действительно неожиданное.
— Элемент пазла? — воскликнула она, взяв одинокую детальку разрезной картинки двумя пальцами и повертев перед глазами.
Много она не увидела: на лицевой стороне просматривался какой-то нарисованный символ, нечто вроде морского узла, а на обороте проступал полустертый короткий обрывок печатного слова. Обе скудные подсказки решительно не проясняли, частью какой картинки являлся кусочек головоломки. Ну, а если бы кусочек помог восстановить целое? Какой вывод из этого следовал? Какое… послание? И как оно связано с последней волей деда? Каталина не знала, что и думать.
Содержание второго конверта не дало ответов на появившиеся вопросы. Напротив, их стало больше. Хотя сами по себе вещи, извлеченные из конверта, на первый взгляд не казались настолько одиозными, как кусочек пазла: популярное издание «Острова сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона и томик отпечатанных на машинке и переплетенных (очевидно, дедом) листков с кулинарными рецептами. Самодельная, так сказать, книга претенциозно называлась: «Кодекс Рромановых». Из-за глупой опечатки диковинное заглавие превратилось в «Кодекс Романовых», с двумя буквами «р» вместо одной. И Каталина с изумлением обнаружила во втором конверте другой элемент пазла, полностью идентичный первому.
Молодая женщина разложила четыре предмета рядышком на столе и пристально на них посмотрела. Никаких удовлетворительных объяснений она не нашла. Более того, после внимательного изучения этих вещей у нее родился новый вопрос без ответа. Почему первый кусочек пазла и две книги с другим кусочком были разложены по отдельным конвертам, если все добро прекрасно умещалось в одном? Может, от перемены мест слагаемых сумма все-таки меняется?
— А теперь что? — громко спросила Каталина, сидя одна в пустой комнате.
Ответ на вопрос пришел ей в голову немедленно: Жизор.
Чезенатико, Романия, 1503 год
Чезаре Борджиа проснулся в поту, все еще во власти жестокого наваждения. Уже долгое время, почти каждую ночь, Чезаре преследовал один и тот же сон, повергая в ужас и смятение. Сегодня он приснился снова. Чезаре видел своего отца, распростертого на широком ложе в покоях Ватикана. Кровать застилало пурпурное покрывало на подкладке из меха горностая. Десятки белых свечей создавали вокруг ложа золотистое сияние. Александр VI умирал, лицо его истончилось, исхудало, щеки впали, словно втянувшись внутрь. Из его горла и с поблекших губ исходил звук слабый, но устрашающий. Чезаре пытался разобрать, что говорил отец. Все напрасно: он улавливал только хрип, бессмысленное стенание. И тогда папа вдруг вскидывал руки, издавая чудовищный вопль, леденящий кровь. Восковые свечи внезапно чернели, вспыхивал ослепительный свет, ярко освещая в изголовье кровати перевернутую пентаграмму, сочившуюся кровью.
