Ответ Гюбера Моваля пришел на другой день, в виде письма в четыре страницы, адресованного г-ну Александру Мовалю. Дядя Гюбер в самом начале исключал из этого события своего племянника. Предполагаемое забытое письмо было простой отговоркой. Ему захотели дать понять, что он надоел. К тому же он сам заметил это. Он понимает урок и уходит в свою палатку. Семейство Моваль впредь может свободно отправляться в гости по всем дням недели, до среды включительно.
Г-н Моваль, читая послание брата, повел плечами.
— До чего он вспыльчив и ворчлив! Хуже не бывает характера. Пусть он остается в своей палатке, это будет ему полезно, этому ворчуну!
Тем не менее ввиду того, что в обе последовавшие затем среды дядюшка Гюбер не показывался, его обидчивость стала для Мовалей предметом разговора, который сменялся беседой о Нанселлях… и жизнь шла по-прежнему. Андре по целым часам запирался в своей комнате, чтобы готовиться к экзамену. Он занимался. Книги его лежали раскрытыми перед ним, но нередко мысль его отсутствовала. Он часто думал о г-же де Нанселль.
Г-жа Моваль отправилась к ней и застала ее дома. Вернувшись, она рассказала о своем визите. Она извинилась за отсутствие своего мужа, но г-н Моваль был так занят в Мореходном Обществе.
— Я извинилась также за тебя, Андре: упомянула о твоем экзамене.
Он ответил, не подымая глаз:
— Ты отлично сделала.
В сущности, он жалел о том, что его мать не предложила ему пойти с нею к г-же де Нанселль. Однажды, в послеобеденное время, отправляясь в парк Монсо, он прошел по улице Мурильо. Окна небольшого дома Нанселлей были широко раскрыты и украшены жардиньерками, полными цветов. Несколько лепестков герани упало на тротуар. Андре украдкой поднял один из них, затем пошел в парк и сел там против Наумахии.
Спустя некоторое время г-жа Моваль получила короткую записку от г-жи де Нанселль, уезжавшей в Буамартен и прощавшейся с ней до осени. В письме этом не было ни слова об Андре.
Это забвение слегка опечалило его. Значит, г-жа де Нанселль не помнила больше о нем. У него теперь было тоже меньше времени, чтобы думать о ней. Приближался экзамен. Андре регулярно ходил к своему репетитору, г-ну Перрену. Он занимался. Его единственным развлечением было — посещать иногда Антуана де Берсена. Так как было жарко, то он заставал его в жилете. Берсен писал портрет Алисы. Древе исчез. По совету Марка-Антуана де Кердрана он писал большую поэму.
Однажды вечером г-н Моваль вернулся домой раньше обыкновенного. Его назначили временным директором Мореходного Общества. Такое доказательство доверия со стороны правления компании льстило его самолюбию, но об отпуске не могло больше быть и речи. Г-же Моваль придется одной ехать с Андре в Варанжевилль, если здоровье тетушки де Сарни поправится. Но в первых числах июля от г-жи де Сарни пришло письмо с известием, что ее снова мучит ревматизм и ей необходимо возможно скорее присутствие невестки. Г-жа Моваль тотчас же уехала, оставив Андре тысячу наставлений. Андре проводил мать на вокзал. Они крепко обнялись. Они еще никогда не расставались.
