В то время, как м-ль Алиса опускала за Андре драпировку, Антуан де Берсен, приподнявшись с дивана, на котором он лежал, протянул руку молодому человеку. У Антуана было осунувшееся лицо, небрежно повязанный галстук, растрепанные волосы, сумрачный вид.
— Ты что ж, старина, нездоров?
Андре, совершенно здоровый, на ногах, чувствовал некоторое превосходство над лежавшим и хворавшим другом, Берсен отрицательно покачал головой, Андре пришел в беспокойство.
— Тогда что же с тобой?
— Да ничего с ним нет, месье Моваль, совершенно ничего. Он просто боится захворать. Ведь я правду говорю, медведь!
М-ль Алиса, жеманясь, ласкала растрепанную шевелюру художника, видимо, чем-то раздосадованного. Она продолжала:
— Да уж сколько ни смотри на меня большими глазами, это так. Да, месье Моваль, этот господин нервничает. Он скверно спал. Может быть, у него был небольшой жар… Он был такой горячий, нельзя было дотронуться до его ног… Ах, я вам даю слишком интимные подробности, месье Моваль!
Она прикусила губу, сделала испуганное лицо и прибавила, как бы говоря себе самой:
— Нет, медведь не болен. У него теперь свежие руки, да и щеки. Он примет сейчас облатку, а ночью хорошенько поспит около своего цыпленочка, и завтра все пройдет.
Она похлопала его нежно по щекам, затем, приняв важный вид сиделки, направилась в соседнюю комнату, откуда стало слышно, как она звенит ключами и открывает ящики. Андре приблизился к Антуану де Берсену, который барабанил пальцами по подушке.
— Правда, что с тобой?
Антуан де Берсен запрокинул голову назад.
— Я сам думаю, что ничего со мной нет, или, знаешь, вот что со мной: мне все надоело, надоело, надоело!
Он сжал зубы и нахмурил брови. Вернулась Алиса с облатками и стаканом воды. Она приближалась с достоинством, как сердобольная дама к изголовью умирающего.
— Вот, месье, проглотите-ка это.
Она вложила облатку между своих губ и, нагнувшись над диваном, протянула ее ко рту Антуана. Он насмешливо проглотил облатку, нескромным и привычным жестом лаская полный торс молодой женщины. Алиса отскочила, раздосадованная:
— О, Антуан…
Андре удерживался, чтобы не расхохотаться. Он увидел в зеркале раздраженное лицо Алисы, удалявшейся с пустым стаканом; она хлопнула дверью, выходя из комнаты. Антуан закрыл глаза. Большой рыжий сеттер, спавший в мастерской возле печки, потянулся и встал, услышав шум. Когти его заскрипели по паркету. Он медленно перешел через комнату и, подойдя к Антуану, положил морду на его руку и стал смотреть на него своими прекрасными золотистыми глазами.
