«Я уверена, что он начнет меня дразнить вчерашним вечером в опере», — сказала себе молодая женщина, приходя в себя от приятной неожиданности. И на этот раз она почти весело продолжала расставлять цветы по вазам, следя из-за угла за старым красавцем, готовившим ей какой-то сюрприз. Она так хорошо его знала!.. Она знала, что одной из маний этого человека было никогда не идти к цели прямо. Он считал себя обязанным благодаря своему прежнему ремеслу подготовлять слова, как подготовлял свое лицо, подкрашивая волосы один к одному и делая их как бы покрытыми черным лаком, а также подкрашивая свои усы, придавая им оттенок настоящей седины. Случалось, что в начале разговора он говорил какую-нибудь фразу, которая лишь полчаса спустя вызывала за собой другую. На этот раз он выжидал не так долго, и г-жа де Тильер не вполне ошиблась. Он, действительно, пришел говорить с ней о Казале. Он еще не знал, что накануне молодой человек был в числе приглашенных графиней. Протягивая ему одну из широких анемон, которыми так славится юг Франции, Жюльетта сказала:
— Вы не восхищаетесь моими цветами? Наш друг де Жард имел прелестную мысль мне их прислать.
— А скоро ли он вернется? — спросил дипломат. — Не думаете ли вы, что он доберется и до Монте-Карло, чтобы попытать счастья нажить состояние? — продолжал он, не дожидаясь ответа.
— Очень может быть, — сказала Жюльетта.
— Это меня наводит на мысль, — продолжал д'Авансон, ухватившись за этот предлог к разговору с поспешностью, опровергавшей его претензию на тонкость, присущую его профессии, — что вчера на улице Royale я присутствовал при самой крупной игре, какой мне уже давно не приходилось видеть… Вы упрекали меня за мою суровость к Казалю в тот день, когда я его здесь встретил. Но знаете ли, сколько он при мне проиграл от половины двенадцатого до часа? Скажите-ка цифру… Вы не хотите… Хорошо! Три тысячи луи, слышите… Вероятно; он только что вышел из какого-нибудь бара, где он и его друзья имеют привычку отравлять себя алкоголем, так как его неразлучный лорд Герберт Боун в это время спал на одном из кресел клуба, а сам он имел довольно веселый вид… И эти молодые люди еще возмущаются, когда старшие время от времени читают им наставления!..
— Как, — прервала его г-жа де Тильер, — разве Казаль так богат?
— Да, вступая в совершеннолетие, он должен был получить двести пятьдесят тысяч франков дохода, — сказал д'Авансон. — А вот много ли у него осталось денег теперь, это другой вопрос. Он — такой тщеславный мот, так тратится на женщин, ведет такую крупную игру…
