– Но как…
– Ты дал авиакомпании свой рабочий телефон, и когда за полчаса до рейса ты не появился, они нам позвонили. Все было понятно. И уж совсем все стало понятно после приватной беседы с директором отеля «Кресент». Мы пытались тебя разыскать, но безуспешно. Я знаю, каково это, Хоули. Давай не будем поднимать шум – после всего происшедшего тебя можно понять. Главное, с тобой все в порядке, и следующим рейсом ты полетишь в Норвегию.
– Благодарю, сэр.
– Не за что. Попрошу секретаря договориться с авиакомпанией.
– Но прежде, чем вы это сделаете, сэр… Сегодня ночью мы кое-что провернули, и хотя эксперты пока не дали заключения, я знаю, какими будут результаты, сэр.
Несмотря на смазку, старый вентилятор сломался, и его заменили. Новый был больше и работал почти бесшумно. Харри отметил, что в мире и без его участия все идет своим чередом.
Из присутствующих не в курсе дела были только Уодкинс и Юн, но Харри начал с самого начала:
– Когда мы обнаружили тело Эндрю, на улице было светло, и мы не заметили подвоха. И когда я узнал время смерти, то тоже сразу не сообразил. Только потом я вспомнил, что, когда мы вошли в квартиру Рехтнагеля, свет был выключен! Если все происходило так, как мы думали, получается, что Эндрю, находясь в наркотическом опьянении, пробирался от двери до табуретки через всю комнату в полной темноте – в два-то часа ночи, а потом, стоя на шатком табурете, пытался сделать себе петлю.
Повисла тишина. Харри подумал, что, как бы тихо ни работал вентилятор, звук все равно действует на нервы.
– Да, забавно получается, – сказал Уодкинс. – А может, не в полной темноте? Может, был какой-то свет с улицы?
– Мы с Лебье были там сегодня в два часа ночи. Темно, как в могиле.
– А может, свет все-таки горел, но вы этого не заметили? – спросил Юн. – Это же было днем. А выключить его мог кто-нибудь из наших и позднее.
– Чтобы снять Эндрю, мы перерезали шнур ножом, – объяснил Лебье. – Я специально проверил выключатель, чтобы нас не ударило током.
– Хорошо, – сдался Уодкинс. – Предположим, он повесился в темноте. Кенсингтон – тот еще чудак.
What else is new?
[86]
– Но он не вешался в темноте, – сказал Харри.
В глубине комнаты кашлянул Маккормак.
– Вот что мы нашли в квартире Рехтнагеля. – Харри достал лампочку. – Видите бурое пятно? Это след от ожога. А вот во что был одет Эндрю, когда мы его нашли. – Харри показал белую рубашку. – «Не гладить». 60 % вискозы. Вискоза оплавляется при 260 градусах по Цельсию. Поверхность лампочки нагревается до 450. Видите, такое же бурое пятно осталось на нагрудном кармане. Здесь с ним соприкасалась лампочка.
