Указательный палец спускался все ниже: отпуск, отпуск, больничный…
Начальник тяжело вздохнул: он дошел до имени, видеть которое не хотел.
Харри Холе.
Одиночка. Пьяница. Enfant terrible всего отдела. Но — как и Том Волер — «козырь» шестого этажа. Если бы не это и не развившееся с годами странное пристрастие Мёллера рисковать головой (и начальственным креслом!) ради этого алкоголика, Харри Холе уже давно вылетел бы из полиции. В другой раз Мёллер, может, в первую очередь позвонил бы именно ему, однако сейчас дела обстояли скверно.
Вернее, скверней обычного.
Неприятности начались четыре недели назад. Дело в том, что зимой Харри снова взялся за старое дело об убийстве Эллен Йельтен, своей коллеги и близкого друга, погибшей на берегу Акерсельвы. Ко всем остальным расследованиям он сразу потерял интерес. А ведь дело Эллен давно уже раскрыли. Но у Харри интерес к нему мало-помалу перерастал в манию, и Мёллер, признаться, уже начал беспокоиться за его душевное здоровье. Серьезные неприятности начались месяц назад, когда Харри явился к нему со своими жуткими версиями о заговорах и интригах, но не смог привести ни доказательств, ни сколько-нибудь весомых аргументов в пользу своих фантастических обвинений против Тома Волера.
А потом Харри просто исчез. Через несколько дней Мёллер позвонил в ресторан «Скрёдер». То, чего он опасался, все-таки случилось: Харри снова ушел в запой. Чтобы как-то прикрыть его отсутствие, Мёллер проставил ему неделю отпуска. Потом еще раз. Обычно Харри подавал признаки жизни уже через неделю. А теперь их прошло четыре. Отпуск закончился.
Мёллер посмотрел на телефонную трубку, встал и отошел к окну. Было полшестого, но в парке перед Главным управлением по-прежнему почти никого не было, если не считать одного-двух доморощенных солнцепоклонников, которым жара была нипочем. На Грёнланнслейр под навесами сидело несколько лавочников-зеленщиков. Даже машины на улицах двигались медленнее, хотя пробок, разумеется, никаких не было. Мёллер провел рукой по волосам — старинная привычка, от которой, по словам жены, ему следовало избавиться, поскольку некоторым могло показаться, что он все время прихорашивается. Неужели, кроме Харри, никаких вариантов? Мёллер проводил взглядом пешехода, проследовавшего, покачиваясь, к Грёнланнслейр. Подумал, что наверняка тот попробует зайти в «Равней» и наверняка его туда не пустят. Тогда он пойдет и напьется в «Боксере», где произошел поворот в деле об Эллен и, возможно, в полицейской карьере Харри Холе. Мёллер чувствовал, время поджимает, надо уже решать, что делать с проблемой по имени Харри. Но это все-таки в будущем, сейчас есть более срочное дело.
