1
Примерно в час ночи я пробрался на лестницу, прошмыгнул через пустынную кухню и черным ходом выбрался из дома. Дежуривший полицейский сидел в плетеном кресле на углу дома и меня не заметил, поскольку смотрел совсем в другую сторону.
Пригибаясь, я побежал между дюнами, в душе кляня безоблачное небо и яркую луну, которая отбрасывала глубокие тени между дюнами и серебрила холодное море.
Я двинулся в сторону шоссе. Похоже, меня никто не заметил.
Гривз приказал всем не выходить из дома до дальнейших распоряжений. Я был в гостиной недолго. Извинившись перед остальными гостями, я поднялся к себе в комнату и приготовился, к побегу, надеясь, что танцы в яхт-клубе еще не закончились.
К счастью, они еще продолжались.
Истхэмптон — странный городишко. В нем немало различных групп людей, взаимно исключающих друг друга. Летом центром местной жизни является группа старожилов, членов яхт-клуба «Лейдирок», занимающего странное по архитектуре здание, к которому примыкает длинный пирс. Располагается клуб примерно в миле от дома миссис Вииринг, по дороге к Аммангансетту.
Членами клуба были хорошо обеспеченные (но не богатые), с положением в обществе (но не «известные») представители американского среднего класса, гордившиеся древностью своих родов, восходивших, как правило, к фермерам восемнадцатого века. Имена их никому ни о чем не говорили, но сами они считали себя основой американской пирамиды. Это убеждение зиждилось на том, что их не принимали в обществе богатых и великих мира сего, а сами они не желали признать никого, ниже по положению, и беднее себя. Величайшая степень одобрения оценивалась ими словом «милый». В их обществе это слово звучало чуть ли не на каждом шагу. Боже мой, говорили они, какой это «милый» человек, чего не скажешь о других. Мир у них, естественно, делился на две половины — приятных и неприятных людей. Они были просто счастливы в своем кругу и никогда не переходили его границ.
Принадлежность к их кругу давала возможность стать членом клуба и порицать мир за присутствие в нем таких отвратных элементов, как евреи, художники, красотки и различные знаменитости. Если какой-нибудь из этих четырех групп дать хотя бы полшанса, считали они, то она уничтожит всю красоту и прелесть этого мира. К счастью, другие не замечают их присутствия, в противном случае в этом разделенном мире всегда бы царила беда.
