– Меня на самом деле зовут Конрадом. И я действительно из Саксонии – теперь это земля в Германии. Не знаю, поверишь ли ты, но я очутился здесь, вернее, не совсем здесь и немного раньше, ещё до похода крестоносцев, два года назад. Жил себе в своём доме, по вечерам ходил пить пиво с друзьями, а потом началась война.
– Погоди, год-то какой был?
– Тысяча девятьсот сороковой. Сначала Франция пала, потом Польша. А через два года призвали меня. Мне посчастливилось: служил в Кёнигсберге, на зенитной батарее, дорос до ефрейтора. А потом – бомбёжка. Помню только вой бомб, вспышку и удар. Очнулся весь в крови, в изодранной форме – но уже в другом времени. Долго понять не мог, что со мной случилось, к людям с вопросами приставал. Меня сочли умалишённым, да я и сам так думать начал. Контузия, ранение – вот мозги набекрень и съехали.
– Крыша…
– При чём тут крыша?
– У нас говорят: «Крыша поехала». А в каком году это случилось?
– Девятнадцатого сентября тысяча девятьсот сорок четвёртого года. Дату я точно запомнил.
– Выходит, ты против СССР воевал? Против русских?
– Тише! Не воевал я, ни одного человека не убил. Дальномерщиком я служил на батарее.
– Хочешь узнать, чем всё закончилось тогда?
– Конечно!
– Вы, немцы и Гитлер, войну проиграли. Русским немного помогли американцы и англичане, но они бы и сами Германию одолели. В мае тысяча девятьсот сорок пятого года Германия капитулировала.
– Гитлера и его сатрапов осудили?
– Нет, он застрелился, предварительно отравив Еву Браун цианистым калием. Геббельс и некоторые другие нацистские бонзы тоже покончили с собой.
– Вот теперь я верю, что ты оттуда. Здесь никто о Гитлере и Геббельсе не знает и знать не может. А дальше что?
– Германию разделили на Восточную и Западную, а потом и СССР распался на несколько государств; Германия же, наоборот, вновь объединилась. Теперь она торговый партнёр России.
– С ума сойти! – Конрад взялся за края чашки и выпил остатки шулюма. Заел куском пирога.
– Анри, а может, мы оба – того? – Он покрутил пальцем у виска.
– Я, конечно, не врач. Но думаю, психи не знают одинаковых имён и фактов в своих бреднях.
– А теперь ты о себе поведай, – потребовал Конрад.
– Я русский, и зовут меня Алексеем. Жил значительно позже тебя, в две тысячи тринадцатом году. Как сюда, в это время попал, и сам не понял. Меня монах приютил, который в повозке крестоносцев сопровождал. Когда недалеко от неё рыцарь больной умер, я взял его одежду, оружие и грамоту о дворянстве.
