Этот план не был приведен в исполнение, так как отправка крупной флотилии португальским морским путем чревата была серьезными осложнениями для Испании.
Солис, назначенный главным кормчим Кастилии, разработал проект поисков юго-западного пути в Азию и в 1516 г. вышел в плавание к берегам Южной Америки. На 35° ю. ш. он вступил в широкий и глубокий залив, который сперва показался ему проливом, ведущим далеко в глубь материка.
Но, по мере продвижения вперед, Солис замечал, что вода в этом «проливе» становится все более и более пресной. Солис открыл не вожделенный проход в Южное море, а устье могучей реки Параны, по недоразумению названной Ла Платой — Серебряной рекой. На берегах Ла Платы Солис в 1516 г. сложил голову в стычке с индейцами.
* * *
Незадолго до открытия Солисом Ла Платы португальская экспедиция вела поиски пролива на южноамериканских берегах.
Об этой экспедиции имеется краткое сообщение в анонимной брошюре на немецком языке, вышедшей около 1515 г. и озаглавленной «Копия новых вестей из бразильской земли» («Copia der Newen Zeitung aus Presillg Landt»). В ней один из португальских агентов торгового дома Вельзеров в Аугсбурге сообщал, что 12 октября 1514 г. на остров Мадейру прибыло два португальских корабля под водительством «самого выдающегося кормчего Португалии». Эта экспедиция приблизительно на 40° ю. ш. открыла и обогнула мыс, подобный мысу Доброй Надежды, и за этим мысом был расположен пролив, напоминающий Гибралтарский, который «тянется от одного моря до другого, так что нет ничего легче, как этим путем достичь „Островов Пряностей“».
Несомненно, в период 1500–1516 гг. португальцы не раз предпринимали попытки отыскать этот пролив. Но материалы всех заморских экспедиций король Мануэль хранил за семью замками и разглашение их каралось смертной казнью. Даже морские карты выдавались кормчим португальских кораблей с обязательством непременной и немедленной сдачи их в казну по возвращении из плавания. О том, что такие экспедиции снаряжались, имеется косвенное свидетельство Пигафетты. Пигафетта указывает, что Магеллан был твердо убежден в существовании пролива (на юге южноамериканского материка), ибо он видел такой пролив на карте Мартина Бегайма.
Этот Бегайм, немецкий космограф и картограф, долгое время провел в Португалии на государственной службе и умер в 1507 г. Вполне вероятно, что Бегайм незадолго до смерти мог составить карту, на которую и нанесены были контуры «пролива», бывшего на самом деле каким-нибудь заливом, глубоко вдающимся в аргентинский берег и «открытым» португальскими моряками.
