Чулан был залит тусклым серым светом, источник которого было невозможно определить. В этом свете убогая обстановка казалась декорацией из какого‑нибудь старого черно — белого фильма. Я еще сплю, подумал Гарри и ущипнул себя за руку — когда‑то он слышал, что это нужно сделать, чтобы проснуться. Боль была настоящей, но окружающая обстановка нисколько не изменилась — все тот же серый свет, все те же цветочные узоры на оборванных местами обоях, все тот же трехногий стул, заваленный мятой одеждой.
На стуле кто‑то сидел.
Гарри мог поклясться, что еще секунду назад там не было ничего, кроме нескольких безразмерных джинсов и футболок, доставшихся ему в наследство от Дадли. Когда он взял с этого стула свои очки, там точно никого не было. Но сейчас на нем сидел незнакомый мальчик примерно его возраста и болтал ногами.
— Осторожно, — сказал ему Гарри. — Стул сломан.
Мальчик послушно опустил ноги на пол.
— Ты видишь? — спросил он неуверенно, как будто не разговаривал ни с кем в течение долгого времени. — Меня? Ты меня видишь?
— Конечно, — Гарри внимательней присмотрелся к своему гостю. У него было бледное лицо и темные волосы, он был одет в серую курточку и такие же серые короткие штанишки. Гарри подумал, что он точно находится в фильме — так никто не одевался, наверное, лет сто. Или, может — при этой мысли у Гарри по спине поползли мурашки — этот мальчик — привидение?
— Ты кто? — прошептал он.
— Меня зовут Том, — мальчик спрыгнул со стула и принялся вертеть головой, разглядывая чулан. — А тебя?
— Гарри.
— Старый Гарри[1]? — на лице Тома вдруг появилась гримаса ужаса.
— Не думаю, — ответил Поттер. — Во всяком случае, я еще не старый.
У Тома вырвался вздох облегчения.
— Я думал, что попал в ад. Миссис Коул всегда говорила, что я попаду в ад.
— Ты очень близко к аду, — фыркнул Гарри. — Мои опекуны чем‑то похожи на чертей. А с чего ты так решил?
— Я ведь умер, — сказал Том. Он даже не улыбнулся в ответ на шутку.
— С чего ты взял, что умер?
— Я просто знаю.
— О, — Гарри озадаченно почесал в затылке. — Значит, ты привидение. Не бойся, я тут недавно видел в кино… в общем, я знаю, что надо делать. Надо тебя отправить обратно.
— Как? — спросил Том подозрительно. Он выглядел растерянным.
— Надо тебя похоронить и, э — э–э, прочитать молитву. Правда, я помню только «Отче наш», но…
— Двадцать третий псалом, — поправил его Том. — На похоронах читают двадцать третий псалом… или двадцать второй? Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла… Стой! Я не хочу обратно! Я не хочу умирать!
