— Сегодня днем Дадли со своими дружками хотели меня поколотить, — сказал Гарри. Он специально пораньше вернулся домой и сразу же лег спать для того, чтобы встретиться со своим странным другом. Том стал еще старше, в его темных волосах уже показалась седина, а в глазах зажглись злые алые огоньки, впрочем, Гарри это уже не удивляло.
— Я знаю, — ответил тот. — И ты решил, что довольно терпел своего мерзкого братца.
— Откуда ты знаешь?..
— Не забывай, малыш — я живу в твоей голове, — сухо сказал Том и ухмыльнулся. — Я знаю все, что знаешь ты, и многое из того, что ты не знаешь, а также то, о чем ты предпочел бы не знать вовсе.
— Почему ты вселился именно в мою голову?! — воскликнул Гарри. — Может, я не хочу ее с кем‑то делить!
— Этого я пока не знаю, — серьезно ответил Том. — Я вспомнил многое, но пока не все. Когда‑то я был волшебником… очень могущественным волшебником. Я замыслил великие дела, но боялся, что смерть может нарушить мои планы. Тогда я сделал кое‑что… кое‑что, что позволит мне вернуться даже с того света.
— Ты все‑таки умер, — догадался Гарри. — И теперь пытаешься вернуться?
Том снова улыбнулся — печально и высокомерно.
— Когда ты вырастешь окончательно, ты уйдешь из моей головы? — допытывался Гарри.
— А тебе бы этого хотелось?
— Ты странный, — честно признался Поттер. — Иногда жуткий. Но у меня никогда не было друзей… пока не появился ты.
Том посмотрел на него взглядом, исполненным снисходительного презрения. Гарри подумал, что десятилетним он нравился ему больше.
— Почему ты выбрал именно меня? — вновь задал Гарри тот же вопрос. Том нагнулся к нему и заглянул ему в лицо.
— Может быть, потому, — сказал он тихо, — что ты нуждался во мне?
У Дадли Дурсля была дурная привычка — проснувшись среди ночи, он любил пойти на кухню и сожрать все, что найдется в холодильнике, кроме разве что сырого мяса. Тетя Петуния всегда говорила ему, что много есть на ночь опасно — могут присниться кошмарные сны, но Дадли ее нотации в одно ухо влетали, из другого вылетали. Когда дело доходило до еды, он терял последний разум.
Гарри сидел на верхней площадке лестницы, прячась за дверью в кладовку. Если смотреть из коридора, он был совершенно незаметен — человек бы увидел лишь, что дверь кладовки немного приоткрыта. Том стоял на площадке, облокотившись на перила, и лунный свет серебрил его волосы. Гарри немного завидовал — ему‑то можно было не прятаться по темным углам. Все равно никто не сможет увидеть чужое сновидение.
