Каждый переход через Атлантику как две капли воды похож на другой, и мы, вынужденные совершать их многократно, не пытаемся найти в этих путешествиях какой-то прелести новизны. Разумеется, что киты и айсберги представляют собой определенный интерес, но, в конце концов, все киты совершенно одинаковы, а айсберги корабли обычно минуют на довольно значительном расстоянии. Для большинства подобных мне мореплавателей наиболее радостный момент на борту океанского лайнера наступает тогда, когда завершен последний прогулочный круг по палубе, выкурена последняя сигара и можно, раскланявшись со случайными знакомыми, с чистой совестью отправиться восвояси. В первый вечер того путешествия я почувствовал себя весьма утомленным и потому решил отойти ко сну ранее обычного. Оказавшись в своей сто первой каюте, я с немалым удивлением обнаружил, что у меня появился сосед. В углу стоял чемодан, очень похожий на мой, а на верхней койке были аккуратно разложены плед, трость и зонтик. Я надеялся провести это плавание в одиночестве и почувствовал вполне объяснимое разочарование. Впрочем, меня в некоторой степени заинтересовала личность моего попутчика, и я решил по крайней мере взглянуть на него.
Он пришел, когда я еще не успел заснуть. Насколько я смог рассмотреть его, человеком он был очень высоким, очень худым и очень бледным; у него были песочного цвета волосы и бакенбарды и сероватые невыразительные глаза. Во всем его поведении, на мой взгляд, сквозила какая-то нерешительность. Подобные ему личности иногда встречаются на Уолл-Стрит — у них такой вид, будто они не знают, как там оказались и что им там нужно. Он сразу произвел на меня впечатление странного малого. Впрочем, на каждом трансатлантическом лайнере вам обязательно встретятся трое-четверо таких пассажиров. Я решил по возможности не завязывать с ним знакомства и уснул с мыслью, что надо изучить его привычки, чтобы легче было избегать его компании. Если он просыпается рано, я буду вставать позже, если он ложится поздно, я буду отходить ко сну пораньше. Я не испытывал ни малейшего желания узнать его ближе. Стоит с такими людьми дать слабину, и потом от них уже не отвяжешься. Увы! Совершенно напрасно я так долго размышлял о нем и строил планы, ибо после той первой ночи в сто первой каюте я его больше не видел.
Я уже давно крепко спал, когда меня вдруг разбудил неожиданный шум. Судя по звуку, мой сосед по каюте спрыгнул на пол с верхней полки. Я услышал, как он возится с дверной щеколдой, поддавшейся ему практически мгновенно, затем дверь рывком распахнулась, и он со всей скоростью, на какую был способен, помчался по коридору, оставив Дверь открытой. Корабль немного покачивало, и я ожидал, что он споткнется или упадет, однако он бежал так, как будто от этого зависела его жизнь. Дверь раскачивалась на петлях в такт движениям судна, и этот звук действовал мне на нервы. Встав, я закрыл ее и на ощупь в темноте пробрался к своей койке. Я снова заснул, но сколько времени проспал — не имею ни малейшего представления.
