Управляющий, сопровождая медленно обходившего фигуры Хьюсона, показывал на наиболее интересных представителей человеческого отребья.
— Это Криппен, должно быть, вы узнали его. Обратите внимание, насколько у него безобидный вид. Такое впечатление, что он и муху не сможет прихлопнуть. А это Армстронг. Ну просто скромный и богобоязненный старичок, не правда ли? Это старина Вакьер, у него такая борода, что вы его ни с кем не спутаете. Ну а вот это…
— А это кто? — взволнованным шепотом перебил его Хьюсон.
— О, я собирался непременно рассказать вам о нем, — вполголоса ответил управляющий. — Давайте подойдем поближе и хорошенько рассмотрим его. Это гордость нашей коллекции. Он единственный из всех присутствующих, кому удалось избежать виселицы.
Фигура, на которую указал Хьюсон, изображала невзрачного худощавого человечка ростом не более пяти футов. У него были крохотные напомаженные усики, глаза прятались за стеклами массивных очков, а с плеч свободно ниспадал широкий плащ. Все в его облике было настолько нарочито французским, что Хьюсону показалось, что перед ним просто какой-то карикатурный театральный персонаж. Он не смог бы внятно объяснить, почему это робкое и даже кроткое лицо произвело на него такое отталкивающее впечатление, но он вдруг отшатнулся и даже в присутствии управляющего только огромным усилием воли заставил себя снова поднять на него глаза.
— Так кто же он? — повторил Хьюсон.
— Это, — торжественно ответил управляющий, — доктор Бурдет.
Хьюсон нерешительно покачал головой.
— Кажется, где-то я слышал это имя, — пробормотал он, — вот только не помню, в какой связи.
Управляющий улыбнулся.
— Вы бы прекрасно помнили это, если бы были французом, — сказал он. — Долгое время этот человек держал в ужасе весь Париж. Днем он лечил людей, а ночью, когда им овладевало соответствующее настроение, перерезал им глотки. Убивал он только ради какого-то извращенного наслаждения и всегда пользовался одним и тем же оружием — бритвой. Совершив последнее преступление, он оставил улику, благодаря которой полиции удалось напасть на его след. За первой уликой последовали другие, и вскоре стало очевидно, что полиция охотится за парижским подражателем нашего Джека Потрошителя и располагает таким количеством неопровержимых доказательств его причастности к совершению самых ужасных преступлений, которого хватит, чтобы несколько раз поместить его в сумасшедший дом или отправить на гильотину.
