…
В ее петербургской гостиной (иногда одновременно) собирались писатели: Николай Некрасов, Федор Достоевский, Николай Чернышевский, Иван Тургенев, Иван Гончаров, Виссарион Белинский, Лев Толстой, Михаил Салтыков-Щедрин, Александр Островский, Алексей Писемский, Афанасий Фет, Николай Огарев. Кто-то из них был уже известен, кто-то только начинал. В 1848 году, в год смерти Белинского, Некрасову и Достоевскому было 27 лет, Щедрину 24 года, Льву Толстому и Чернышевскому 20 лет. Корней Чуковский как-то пофантазировал — если бы в том году в тот момент в той гостиной вдруг обвалился потолок… Боже, трудно себе представить, что представляла бы собой русская литература, да что там — мировая история и культура, лишись они этих имен.
Имя этой женщины — первой, по-настоящему популярной (хотя и под мужским псевдонимом) русской писательницы — Авдотья Яковлевна Панаева. Убежденная демократка, она предпочитала именоваться более «простонародно» Авдотья, хотя ее называли и более «изысканно» Евдокия или по-французски Эвдокси.
Большой ценитель женской красоты Афанасий Фет вспоминал о Панаевой: «Явившись к пяти часам, я был представлен хозяйке дома А. Я. Панаевой. Это была небольшого роста, не только безукоризненно красивая, но и привлекательная брюнетка. Ее любезность была не без оттенка кокетства. Ее темное платье отделялось от головы дорогими кружевами или гипюрами; в ушах у нее были крупные бриллианты, а бархатистый голосок звучал капризом избалованного мальчика. Она говорила, что дамское общество ее утомляет и что у нее в гостях одни мужчины». Даже близорукий аскет Николай Чернышевский восхищался ею: «…красавица, каких не очень много». На книжке составленного им посмертного сборника статей знаменитого критика Николая Добролюбова Чернышевский сделал трогательную надпись:
«Авдотье Яковлевне Панаевой.
Ваша дружба всегда была отрадою для Добролюбова. Вы с заботливостью нежнейшей сестры успокаивали его, больного. Вам он вверял свои последние мысли, умирая. Признательность его друзей к Вам за него должна выразиться посвящением этой книги Вам».
Когда Николая Гавриловича Чернышевского в 1862 году арестовали, Панаева навещала его в тюрьме.
…
Авдотью Панаеву не оставил своим вниманием и Федор Михайлович Достоевский, тогда еще не великий, а начинающий. Он писал брату в 1846 году: «Вчера я в первый раз был у Панаева и, кажется, влюбился в жену его. Она умна и хорошенькая, вдобавок любезна и пряма донельзя».
