— Я только начал учиться. Сейчас я могу ее разве что в клочья. А нам это не подходит, — пояснил я.
— Кому как, — проворчал Бальтазар, но все-таки приготовился к выполнению моего плана.
Я на всякий случай поднял телекинетический щит, уплотнив его до предела, резко вскочил, и открыл шквальный огонь поверх головы гномихи. Та, было видно, что не ожидала такого ответа, распласталась на земле, как мы давеча. Когда у меня кончились патроны, грохот выстрелов стих, то я услышал возню в кустах, где находилась наша противница. Не мешкая, я побежал туда, на ходу превращая парсарх в шокер, который уже однажды сослужил мне службу.
Увиденная мною картина была комична, если не обращать внимания на всю ее опасность. Гномиха сидела на эльфе, придавив того к земле удерживая его руки своими, и при этом пытаясь перегрызть эму горло.
Ее оружие лежало в паре метров. Больше всего оно походило на револьвер, только очень большой и вытянутый. Система курка была вполне привычной, только барабан очень длинный, да и вся конструкция достаточно тяжелая. Подумав, парсарх я превратил назад в жезл и сунул его за пояс. Вместо него схватил это чудо местной механики. И выстрелил в дерево над головой гномихи. Отдача меня чуть не свалила с ног. Та замерла, насторожено смотря на меня.
— Пожалуйста, слезь с моего друга, — попросил я.
Та медленно выполнила требуемое. Бальтазар стрелой оказался возле меня.
Метр сорок росту, крепенькая, с пышными формами, и как положено — рыжими волосами. Не хватало только бороды. Зато вместо нее миловидное личико с веснушками и вздернутым носиком. Большие синие глаза насторожено смотрели на меня.
— Как зовут? — поинтересовался я.
— Торни, дочь Олина, — буркнула та. Голос был мягкий, но полный силы.
— И что же мы такого тебе сделали, что ты нас захотела пристрелить?
— Ты мне не нужен. Я хотела убить темного.
— За что ж так? — удивился я.
— Гномы в вечной вражде с народами эльфов, — пояснил за нее Бальтазар. Весь эго вид говорил, что это так, и что он не против прикончить гномиху.
— Угу… Ну с этим разберемся потом. А теперь говори, где такую ружбайку раздобыла.
— Чего раздобыла?.. — не поняла та.
— Ружье говорю, — пояснил я, для наглядности похлопав по боку оружия.
— Сама сделала, — опустив голову, и как то очень глухо ответила она.
— Так ты, чего, оружейник? — удивился я.
— Нет… — всхлипнула гномиха, и попросила. — Кончайте меня уже, а. Хоть про мой позор не выспрашивайте перед смертью…
— Не вижу никакого позора, — хмыкнул я. — Хорошее оружие. Правда с порохом и патронами перебор…
