— А, верно. Вы сказали тогда по телефону. И на кого вы работаете?
— В настоящее время на себя. До этого на страховую компанию. Я расследовала обстоятельства пожара на складе фирмы «Вуд и Варен». И в ходе следствия всплыло имя Хью. Я подумала, что вы можете мне побольше рассказать об этом деле.
Я видела, что она борется с самой собой и с искушением. Видимо, это была одна из тех до бесконечности повторяющихся истории, которые мы вспоминаем, когда сон ускользает от нас. Я подумала, что, наверное, некоторые неприятные воспоминания она пересказывает сама себе заново, когда часы отсчитывают время между двумя и тремя ночи. В это время суток что-то в памяти оживает и хочет поговорить.
— Какое Хью имеет к этому отношение?
— Может быть, и никакого. Я не знаю. Мне показалось странным, что исчезли все его анализы.
— А что вы об этом беспокоитесь? Никому больше до этого дела нет.
— По-моему, нам пора где-нибудь приземлиться.
Она смерила меня с ног до головы долгим взглядом. Угрюмое выражение на ее лице сменилось гримасой нетерпения.
— Внизу есть бар. Меня ждут, так что сперва я позвоню домой. Полчаса в вашем распоряжении, но не больше. Я сегодня совсем уработалась и хочу наконец отдохнуть.— Она двинулась куда-то решительным шагом, и я поспешила за ней, быстро семеня, чтобы не отстать.
Мы сели за столик у окна. Ночное небо было полно низко висящих облаков. Я удивилась, обнаружив, что на улице идет дождь. По стеклу текли струи, размазанные налетавшим ветром. Летное поле было глянцевым, как черная клеенка. Огоньки на взлетной полосе отражались в мокрой зеркальной поверхности, все в кружочках от падающих капель. Возле соседних ворот стояли в ряд три самолета. Еще там было полно буксирных тракторов, фургонов с продовольствием, автокранов и людей в желтых комбинезонах. Мимо промчался багажный кар, толкая перед собой тележки с целой горой чемоданов. Один чемодан упал на мокрый бетон, но никто этого не заметил. Кто-нибудь проведет веселое времечко, заполняя требования «пропавшего багажа».
Пока Лида отошла, чтобы позвонить, я заказала себе виски и «Кровавую Мери» для нее, по ее просьбе. Ее долго не было. Официантка принесла напитки и соленого печенья в банке.
— Лида хотела перекусить, вот я вам принесла,— сказала она.— Крикните, девочки, если что-нибудь понадобится. Меня зовут Элси.
Бар понемногу опустел, но табачный дым все еще висел в воздухе, и создавалось такое ощущение, будто кто-то сфотографировал посетителей, но вышло нечетко или смазанно. Я услышала цокание чьих-то каблуков, это вернулась Лида. Она сняла куртку, и ее белая блузка была теперь расстегнута до середины груди. Кожа у нее на груди была рябая от веснушек, словно птичье яйцо, и от этого выглядела как загоревшая.
