— Спасибо, я сама.
— Дедушка, а тебе?
Меня коробило всякий раз, когда этот самозванец называл моего Аришу «дедушкой». Но тот, к кому Пашутин так по-свойски обращался, просто млел от удовольствия.
— Непременно. — Ариша подал Вовану свою тарелку.
За обедом, точнее, ранним ужином мы придерживались в разговоре нейтральных тем. Но стоило деду выйти из гостиной, как братец спросил:
— Тебе сюда принести свидетельства нашего родства или ты поднимешься ко мне?
Так и хотелось сказать: «Твоего здесь ничего нет, а комната, в которой ты поселился, предназначена для гостей! К сожалению, иногда они бывают непрошеными». С трудом, но я все-таки удержалась от столь экспрессивного выпада.
— Знаешь, мне как-то сейчас не до этого. Может быть, завтра я и посмотрю твои «доказательства», а сейчас у меня совсем другие планы. — Я стала собирать со стола посуду.
— Кстати, о планах. Покажешь мне город?
— Насколько я поняла, ты в Горовске уже не первый день. Неужели еще не осмотрел все наши достопримечательности? Их не так уж и много у нас.
— Если честно, мне было не до этого. Я все больше с дедушкой общался. Он такой интересный собеседник!
— Это так, — подтвердила я безо всякого лукавства.
— Полина, если ты думаешь, будто лично я на что-то в этом доме претендую, то ошибаешься. Мне ничего, кроме простого человеческого общения, не надо. Жаль, что мама раньше не сказала мне, кто мой отец. Возможно, я успел бы с ним познакомиться. — Я никак это не прокомментировала, поэтому Пашутин продолжил: — Полина, я заметил, что дедушке больно говорить об аварии, в которой погиб мой отец… прости, наш с тобой отец и твоя мама, поэтому я не стал подробно его о этом расспрашивать. Расскажи, как все произошло?
— Пьяный прокурор города на полной скорости врезался в машину, в которой ехали мои родители. Они погибли на месте.
— Вот, значит, как… — Вольдемар застыл с самым скорбным лицом. — Скажи, а виновника того ДТП наказали?
— Наказали, — ответила я без каких-либо подробностей.
Вован оставался для меня совершенно посторонним человеком, поэтому я не считала нужным посвящать его в обстоятельства того, когда и как свершилось это возмездие.
— Значит, в вашем городе не все так коррумпировано, как в нашем. У нас прокурора ни за что бы не посадили.
Уж не знаю, сознательно или подсознательно Пашутин провоцировал меня на откровенность, но я нашла в себе силы не поддерживать эту тему. Постороннему человеку, каковым Вольдемар для меня являлся, было совершенно ни к чему знать, что убийца моих родителей был наказан только через четырнадцать лет после того ДТП. Синдяков попал не в тюрьму, не на тот свет, а в… психушку, причем не без моего участия.
