— Так это киллерша? — предположил Пашутин.
— Разве я сказала, что Синдяков был убит? Он в психушке.
— Он что, на самом деле слетел с катушек или его просто изолировали от общества? — заинтересовался Володька.
— Слетел, но сначала потерял все, что имел: молодую жену, состояние, сыновей, а потом и психическое здоровье.
— Стесняюсь спросить — а жену и сыновей этого Синдякова она все-таки убрала?
— Ну что ты, они сами отстранились от него, поскольку, разорившийся и начинавший выживать из ума, он стал помехой для близких. Крыша у него ехала-ехала, пока ее напрочь не снесло. Врачи говорят, что обратно ее уже не вернуть.
— Это сильно! — впечатлился Вольдемар. — Надо дядьке рассказать про эту мстительницу. Между нами говоря, он сам как-то пытается наказать тех парней, но у него руки коротки.
Мой расчет оказался верным: за одним откровением последовало другое, затем — третье… Кто бы мог сомневаться, что Чурков станет мстить за родную дочь! Но способен ли он на серьезные дела, а не только на мелкие подставы, типа доноса на свою сотрудницу в отдел кадров перед очередной волной сокращений?
* * *
Мы ехали по Казачьей улице. До дома, в котором проживал Чурков, оставался один квартал. Я невольно обратила внимание на старика в молодежной кепке, идущего по тротуару нам навстречу, и замедлила скорость.
— Вова, глянь-ка, это случайно не твой дядька? — Я кивнула налево.
— Вроде он… Интересно, что это он мою бейсболку надел? — Пашутин оглянулся, пытаясь разглядеть своего родственника в заднее стекло.
Я тоже поглядывала в зеркало заднего вида, поэтому обратила внимание, что Михалыч то и дело останавливался — около афиши, у входа в магазин, на остановке…
— По-моему, он за кем-то следит, — высказалась я, притормозив на красный сигнал светофора.
— Похоже на то.
Загорелся зеленый свет, но, вместо того чтобы ехать прямо, я развернулась и покатила в обратном направлении. Мой маневр не вызвал у пассажира никакого противодействия. Володьку тоже заинтересовало, за кем следит его дядька.
— Либо за девушкой в синем платье, либо за парнем в светлых штанах, — гадал он.
— Ты знаешь кого-нибудь из них? — спросила я, обгоняя этих пешеходов.
— Вроде нет. — Вольдемар повернул голову назад. — Хотя… кажется, это Настя.
— Что за Настя?
— Наташкина подружка. Дядька говорил, что она бросила Наташу на произвол судьбы.
— Ну и зачем Тимофей Михайлович увязался за ней? — спросила я исключительно для того, чтобы узнать Володькино мнение на сей счет. Свое собственное у меня уже сформировалась, но делиться им с «братцем» я пока не собиралась.
