— Он чувствует себя еще более могущественным, если женщина еще им и очарована. Тогда он не останавливается ни перед чем.
Надежда, которую Гейбриел тщательно прятал глубоко в сердце, едва не вспыхнула с новой силой.
— А другие любовницы жаловались на жестокость с его стороны?
— Он очень щедро платит.
— Как думаете, он способен на убийство?
Леди Афродита задумчиво покрутила кольцо на указательном пальце.
— Вполне возможно. Ему необходимо постоянно доказывать свою силу. И если кто-то пытается ему противостоять, он выходит из себя.
— И как он проявляет жестокость?
Леди Афродита покачала головой.
— С помощью ножа.
Гейбриел заскрежетал зубами. Даже если этот человек не повинен в убийствах, он скорее пристрелит его, нежели подпустит к Мадлен.
— Я мог бы его арестовать.
— Арестовать пэра за то, что тот пять лет назад не слишком любезно обошелся с какой-то шлюхой?
Гейбриел не верил своим ушам.
— Даже если никто не даст против него показаний, общение с полицией охладит его пыл.
Леди Афродита вздохнула.
— Звучит заманчиво, но я не хочу рисковать тем, что у меня есть. И поверьте мне, не многие отважатся перейти дорогу пэру. — Она провела пальцем по ключице, а потом спустилась в ложбинку меж грудей. — Вы уверены, что я больше ничего не могу для вас сделать? Я очень люблю Мадлен, но подозреваю, что в связи с этой историей она не может дать вам удовлетворения.
— С какой историей?
— Касающейся ее девственности… — Сдвинув брови, леди Афродита замолчала. — Я не должна была говорить об этом.
Гейбриела охватило ощущение, будто его предали, но это уже не имело никакого значения. Он получил доступ к подозреваемым. И ему нет никакого дела до того, девственница Мадлен или нет. Это ее личное дело, в конце концов.
И все же во рту у него пересохло.
— Откуда вы знаете?
— Я… — Леди Афродита поправила съехавший с пальца перстень с крупным рубином. — Когда она села рядом со мной на тротуар, я обратила внимание на ее глаза. Именно благодаря им я поняла, что она не леди. В нашей профессии приходится делать вещи, каких врагу не пожелаешь. — Она задумчиво потерла шрамы на груди. — А у Мадлен были глаза женщины, прошедшей через настоящий ад.
