Его пальцы сжали запястье Мадлен. Не больно, но достаточно сильно, чтобы она не смогла вырваться.
Взгляд Гейбриела обжигал.
— А потом настала очередь самого Бонапарта? Чего же хотелось великому человеку? — Пальцы молодого человека скользнули вдоль декольте платья Мадлен. — Вы предложили ему эти соблазнительные холмы?
Кожу Мадлен внезапно закололо мириадами иголочек, а грудь начала тяжело вздыматься под рукой Хантфорда.
— Я никогда не встречалась с Наполеоном. Но его брат, король Жозеф, имел отвратительную привычку называть их оплотом безупречности.
Гейбриел смотрел на сидящую рядом с ним женщину как на пустое место.
Мадлен испытала удовлетворение, однако оно совсем не согрело ее. Да, она бессердечная. Потому что не собиралась повторять ошибку прошлого. Даже Йен и Клейтон не верили в ее доброту.
— Я намерен узнать, кто вы на самом деле, мисс Вальдан.
Мадлен ловко вывернула руку и освободилась.
— Приберегите свое любопытство для участников аукциона. — Ее тайны — не его дело.
И все же она осталась сидеть рядом с Гейбриелом, не желая возвращаться на другую сторону экипажа. Когда экипаж остановился перед домом Мадлен, Хантфорд даже не пошевелился, чтобы помочь ей спуститься на землю, предоставив это кучеру.
Мадлен приказала отвезти Хантфорда домой, но он вышел из экипажа следом за ней.
— Думаю, я сам доберусь.
Мадлен пожала плечами и направилась к дому, не желая смотреть на то, как Гейбриел уходит.
— Как вам будет угодно.
— Очередная прогулка в парке? — спросил Гейбриел, когда Мадлен прошла мимо него и начала спускаться по ступеням. Легкое платье для прогулок цвета лаванды окутывало ее подобно сладкому туману, умоляя мужчин попробовать Мадлен на вкус.
Гейбриел был рад тому, что справился с охватившим его вчера сумасшествием. На какое-то мгновение он забыл о том, как искусно блефует мисс Вальдан. Забыл, с какой легкостью она оборачивает в свою пользу любую, даже, казалось бы, безвыходную ситуацию.
Гейбриел все еще хотел ее, как и любой другой мужчина, в чьих жилах течет кровь, а не вода. Но он едва не позволил Мадлен завлечь себя в ловушку, а это совершенно ни к чему.
Даже если бы у Гейбриела были деньги, чтобы принять участие в аукционе, он никогда не потратил бы их на то, чтобы оплатить единственную ночь легкомысленного удовольствия. Ночь экстаза. Какая чушь!
Он попытался не обращать внимания на болезненный протест своего тела.
Элегантно подхватив подол платья, чтобы не испачкать его о влажные камни тротуара, Мадлен улыбнулась.
