— Значит, мне следует быть более предусмотрительным, сэр.
— Я, конечно, понимаю, как ты тосковала по моему красивому лицу, Мадлен, но все же зачем ты нас позвала? — Йен взлохматил волосы девушки, не обращая внимания на то, что они были тщательно уложены.
Мадлен сдула упавшую на лоб прядь.
— Идемте, — произнесла она, приглашая друзей в кабинет.
Клейтон поморщился, устраиваясь на узком резном стуле.
— Только не говори, что мебель в этом доме выбирала ты, — проворчал он.
— Нет, дом сдавался с мебелью. Именно поэтому я его и выбрала.
— А по мне все хорошо, — вставил Йен, разваливаясь на диване.
Вместо того чтобы опуститься на один из неудобных стульев с жесткой спинкой, Мадлен сбросила ноги друга на пол и уселась рядом с ним.
— За мной следят.
— Да в Лондоне за тобой следит каждый второй, — усмехнулся Йен, хотя и приподнял голову с подлокотника.
Клейтон поднялся со своего места.
— Ты его узнала?
Покачав головой, Мадлен описала незнакомца. Когда же она упомянула про сапоги, Йен сел.
— А после этого ты видела своего тайного поклонника?
— Нет. Но нашла вот это на пороге дома. — Мадлен вытащила из кармана записку и протянула ее Йену.
Молодой человек пробежал по строчкам глазами, а потом прочитал вслух:
— «Помню вас с Парижа. Я знаю, какая вы лгунья. И вы заплатите за свою ложь».
Йен усмехнулся.
— А он знает, что у тебя совсем нет денег?
Клейтон взял у него из рук записку и принялся изучать.
— Преступники становятся какими-то небрежными.
— А еще они могли бы выражаться конкретнее. Сколько раз мы были с миссиями в Париже? Двадцать два? Было бы чудом, если бы тебя не заметили в Париже хоть раз.
Добродушное подшучивание друзей немного притупило беспокойство, снедавшее Мадлен весь день. Она могла справиться с любым, у кого достало бы глупости угрожать ей. А с помощью Йена и Клейтона она и вовсе вычислит негодяя, как если бы он написал на записке собственное имя. Друзья не поддерживали ее в том, что касалось аукциона, но еще ни разу не оставался в живых тот, кто посмел угрожать их Трио.
Клейтон перевернул записку.
— Бумага не слишком высокого качества. Но дешевой ее тоже не назовешь. Сомневаюсь, что мы имеем дело с обычным мошенником. Он нашел бы лучшее применение своим деньгам, вместо того чтобы покупать дорогую бумагу и писать на ней угрозы.
— Как бывший мошенник я полностью с этим согласен.
— Бывший? — Кентербери вошел в кабинет с подносом, на котором лежали холодная ветчина, хлеб и сыр.
— У меня весь день во рту маковой росинки не было, старина. Видел этот почерк прежде, Клей?
