злостных филонов. Скажу еще: сегодня на совещании принято
решение приравнивать работу драмколлективов всех
отделений к ударному труду на производстве. И наиболее
активные участники будут поощряться сокращением сроков и
даже досрочным освобождением.
Зюкина громко аплодирует.
ШКОЛЬНИКОВ. А теперь, если вопросов больше нет, давайте
попьем чаю и приступим. Выпустить хороший спектакль к
открытию третьей городской олимпиады искусств - в этом все
мы должны быть заинтересованы.
ЗЮКИНА. Петр Федорович, а вы что с этого будете иметь?
ШКОЛЬНИКОВ. Я? Да ничего. Для меня это - отдых. После
службы у нас кто в карты, кто (щелкает по горлу), а я вот с
вами... (Разливает чай в кружки.)
Тотчас же, по неистребимой лагерной привычке, перед ним
выстраивается очередь.
ЗЮКИНА. Ну разве так это делается? Зона! А на раздаче
опер! К столу, коллеги, прошу к столу! (Рассаживает всех за
столом, берет у Школьникова кружки, ставит перед участниками
спектакля. Школьникову.) Вот как нужно в хорошем доме! А на
мне будет крахмальный фартучек и кокошничек. Угощайтесь,
гости дорогие: вот сахар... (С удивлением смотрит на пустой
кулек.)
ШКОЛЬНИКОВ. Я же вроде брал... полкило.
СПИВАК. Это я, простите великодушно. Понервничал. А
когда я нервничаю... Дурная привычка, незаметно и сгрыз.
ЗЮКИНА. Полкило.
ШКОЛЬНИКОВ. Ничего, попьем с сушками...
Участники спектакля берут сушки, стараясь сохранять де
ликатность.
СПИВАК. Мне хотелось бы кое-что прояснить до конца. Мы
берем "Без вины виноватые". Почему? Как, по-вашему,
Николай Евдокимович?
ЖУК. А больше нечего. Усе усе поставили. Все все. В
каждом лаготделении театр, да городской для вольняшек. По
пятьдесят премьер в год. За что ни хватись, ан уже постави
ли. (Показывает на афиши.)
СПИВАК. Да, когда-нибудь искусствоведы назовут наше
время расцветом театрального искусства. А вы что скажете,
Иван Тихонович, про пьесу?
БОНДАРЬ. Хорошо разойдется. То, что нам надо.
СПИВАК. Профессиональный подход. Петр Федорович?
ШКОЛЬНИКОВ. Я же сам предложил эту пьесу. В Москве пе
ред войной шел спектакль. Я ходил на него восемь раз. Забь
юсь на галерку и плачу, честное слово, платок мокрый. Кручи
нину там играла поразительная актриса, в Москве ее до этого
почти никто и не знал. Лариса Юрьевна...
ЗЮКИНА. Тоже Лариса Юрьевна?
ШКОЛЬНИКОВ. Тоже? (Мельком взглянул на Фролову.) А, да.
Лариса Юрьевна Рейн. Ей не было и тридцати, но Кручинина у
нее была... вот уж веришь, что купец Мухобоев мог запить от
