Мегги усмехнулась:
— Ничего драматического. Вероятно, это какая-то депрессия, которая всегда бывает после праздников, например, после Рождества или Нового года. Они всегда доставляют мне трудности. Может быть, и сейчас я переживаю их последствия.
— Как скучно и какая проза. Мне больше нравится моя теория вулкана. Но серьезно, Мегги, я думаю, что тебе необходим отпуск. Или новый мужчина. Как долго это тянется с…
— Не очень долго! Отпуск — да, мужчина — нет. Новый мужчина, я думаю, что никогда! — и в довершение реплики Мегги высунула язык и скорчила гримасу.
— И тебе тоже? — сказала Рита. — Что с тобой, Мегги? Ты не подпускаешь к себе людей. Ты уже несколько месяцев ни с кем не встречаешься.
— Давай прекратим это, Рита, остановимся на идее отпуска. Еще есть время все обсудить, я думаю, пара месяцев.
— Ты думаешь выдержать так долго?
— Я полагаю, что мне придется это сделать. Ты, должно быть, видела кучу материалов на моем столе!
— Я знаю, что это значит, поэтому нам сейчас лучше вернуться к работе.
Несколько позже Мегги сидела на высоком стуле, делая наброски карандашом. Совершенно непроизвольно дремотное чувство овладело ею. Золотые блики падала ей на веки, и она закрыла глаза. Ее рука, державшая карандаш, бессильно опустилась на стол. В ее голове рисовалась картина: сказочный барабан, стянутый крест-накрест золотыми тесемками, а сам он был красно-черный, позолоченный местами.
— Золотой барабан, — пролепетала она, открывая глаза. Вспышкой озарения вспомнила: пару дней назад читала в газете большую статью о необычном месте, где все еще праздновали старое Рождество, шестого января, день этот называли Эпифани. Проводили шествие, и обязательно со старым, легендарным барабаном… «Как странно! — подумала она. — Что за бред приходит в голову — мечтать и даже видеть это так ясно!» Мегги встряхнула головой — она никогда не видела такого барабана, никогда не слышала о нем ничего до чтения этой газетной статьи и не могла даже припомнить все содержание целиком. Пора было продолжить работу — она не могла сидеть ничего не делая. Она прогнала барабан из головы. Но не из своих грез. Той ночью она мечтала, и сновидения снова возникли точно в то же время, что и в предыдущую ночь.
Июнь, 29, 1746
— Расскажи мне о своем барабане.
Просьба Маргарет проникала прямо в серые глаза Дугласа, и они заблестели на его очень бледном лице. Его голос, все еще подростковый, высокий, срывался на шепот:
— Сам принц дал мне барабан, и он назвал его Золотой барабан, и мне, смелому барабанщику, дал нести его первым. Он сказал, что барабан благословит сражение.
