Джеймс потеребил бороду, и его губы немного скривились в иронической улыбке:
— Я думаю, что просто рассказал историю своей жизни. Теперь ваша очередь.
Внезапно вся обычная сдержанность, присущая ей, вернулась.
— Я… Я родилась на Среднем Западе, но сейчас живу в Атланте, — сумела сказать она и обнаружила, что не может продолжать. Пыталась улыбнуться, но почувствовала, что губы как будто парализованы. Застегнув пояс на пальто, она даже не заметила, что ее зеленый шарф упал на пол. — Мне пора идти, действительно, пора. Спасибо за кофе и за компанию и за то, что была возможность здесь согреться.
— Это самое малое, что можно было сделать, после моей пустой болтовни о себе, — сказал Джеми, тоже вставая на ноги. — Вы могли бы сказать мне, что привело вас в Аутер Банкс, в такое время, глухой зимой.
Мегги хотела рассказать ему: о сновидениях, о Золотом барабане, о ужасном ощущении, что ее жизнь где-то протекает без контроля. Он был добр, она могла бы рассказать, и он понял бы ее. Он мог бы выслушать. Но она не решилась сделать этого. Долгая-долгая привычка не доверять, воздерживаться от вступления в любые отношения, не отступать от своего собственного жизненного пути не позволяли ей сделать поворот и довериться другому человеку. Поэтому сделав шаг по направлении к выходу из магазина, она, немного повернувшись, сказала:
— Я просто приехала в отпуск. Мне необходимо полностью сменить обстановку. Вот и все.
Позади нее Джеми рассмеялся приятным низким смехом:
— Я уверен, вы сделаете это. — Он устремился к ней, осторожно остановил за плечо и попытался повернуть к себе. Обмотал оброненный шарф вокруг ее шеи, говоря: — Вы забыли его, вам это пригодится на улице.
— Спасибо, — она взглянула в его глаза.
Он задержал руку на ее плече. Внезапно охрипшим голосом он сказал:
— Я думаю, что уже поздно, вы уходите, но я спрошу: вы одна приехали сюда, в Мантео?
Мегги закрыла глаза. Ее сердце, казалось, готово было остановиться, когда она отвечала таким же хриплым голосом:
— Я приехала одна.
Октябрь, 2, 1746
— Эти холмы вон там, — сказала Маргарет, указывая вперед, — Блэк Куиллинз.
Дуглас послушно кивнул и обмотал плед плотнее вокруг тела. Ветер здесь, на утесе, был свирепый, но это, казалось, не трогало Маргарет. Ничего не выводило ее из себя, она была непобедима. Он был уверен в этом и полон обожания, восхищаясь ее гибким пластичным силуэтом на фоне заполненного облаками неба. Она была одета в свободное черное пальто, то и дело раздуваемое ветром, как и ее огненно-прекрасные волосы. Маргарет повернулась, окинула его взглядом и нетерпеливым жестом указала, продолжая объяснять Дугласу:
