— На следующей неделе я еду в Нью Йорк, Джим. Это большое дело. Если я получу этот контракт, я плюну на все и возьму отпуск на четыре месяца, чтобы совершить кругосветное путешествие, о котором мы с Хелен мечтаем.
— Если работа позволит.
— Наплевать на нее. Работа будет идти своим чередом без меня. Раньше шла, и снова может.
— А что, если ты не получишь контракт?
— Тогда мы окажемся между молотом и наковальней.
— И тогда?
— Тогда мы с Хелен возьмем отпуск на месяц, отправимся в хижину Бенджамина и просто побудем вместе.
— Не такой уж плохой утешительный приз.
— Да, не правда ли? Хм-м. Я уверен, что мы получим контракт, но это больше не кажется мне делом жизни или смерти. Разве у меня трясутся поджилки?
— Трясутся?
— Нет, не думаю. Я просто знаю, что быть эффективной бизнес-машиной — "Ларри Беллоуз, первый приз" — это не то высшее достижение, которого я хочу.
— Я чего ты хочешь, Ларри?
— Я правда не знаю, Джим. За исключением того, что я хочу ощущать больше пространства в своей жизни, попробовать разные вещи — хорошие и плохие, — иметь время, чтобы почувствовать их и поговорить о них с теми людьми, которые много для меня значат.
— Вы дадите себе все это, Ларри? Пространство, время, возможность пробовать — вы позволите себе все это, наконец?
— Да, думаю, да. Мне не нужно бежать так быстро. И это приводит меня к тому, о чем мне не хочется говорить.
— М-м-хм-м.
— Я думаю, наступило время, когда я больше не буду приходить сюда. Нет, постойте, время тут ни при чем. Позвольте мне сказать иначе: я многое приобрел от этих посещений, Джим, и я много думаю о вас, но теперь я готов — и я хочу — двигаться самостоятельно. Хотя, возможно, вы найдете веские причины для возражений, но это мой последний визит.
— Я не нахожу серьезных возражений, Ларри.
— Да. Хм-м. Я предполагал, что вы это скажете.
— Минуту назад вы сказали, что многое здесь приобрели. Не могли бы вы подвести краткий итог?
— Не знаю, Джим... Хм-м. Трудно коротко сказать обо всем, через что я прошел здесь, в этом кабинете, на этой кушетке, с вами. — Он посмотрел в мои глаза так прямо и с такой теплотой, что я переполнился смущением, и комок подкатил у меня к горлу.
— Ну, посмотрим. Хм-м. Я просто буду говорить то, что приходит в голову. В конце концов, должен же я уметь говорить, а? — Он криво улыбнулся. — Мы прошли большой путь... Вместе... Да, это важно. Думаю, вы тоже совершили путешествие. Верно? — Он остановился, снова посмотрел на меня глубоким взглядом, вопрошая. Я быстро кивнул, чувствуя огромную радость, что, наконец, он видит меня — меня.
