Лейтенант Вентухов следовал на Марс на «Ахромееве». С Плесецка туда вскоре должен был отправляться армейский челнок. Точно из такого же челнока сейчас выносили раненых, доставленных с госпитального корабля «Академик Вишневский». Вентухов сидел за столиком в небольшом ресторанчике, пил индийский растворимый кофе и хорошо видел сквозь панорамное окно, как их перегружают на санитарные платформы. По идее, каждому раненому полагалась специальная капсула – герметичная, с системой жизнеобеспечения и абсолютной стерильностью внутри, но сейчас их попросту перетаскивали на носилках. Многие ковыляли сами, поддерживаемые медиками. Раненых было много.
– Не хватает, – громко сказал капитан-десантник, присаживаясь за столик.
– Простите?! – не понял Вентухов.
– Не хватает, говорю, капсул, ля, – повторил капитан, с треском сворачивая пробку с бутылки «Столичной». – Я же вижу, о чем ты задумался. Водку будешь?
Вентухов пить не хотел, потому что и без того не слишком хорошо переносил челночные перелеты, но отказываться не решился – уж больно дружелюбным и в то же время угрожающим выглядел капитан.
– Буду, – кивнул Вентухов.
– Молоток, – обрадовался капитан и налил по половине стакана. – А твое пиво, ля, на запивку пойдет.
Вентухов с сомнением посмотрел на ополовиненный бокал «Жигулевского». Без закуски, значит.
– Давай за знакомство, – предложил капитан, поднимая свой стаканчик. – Меня Витя зовут. Витя Глухов, ля.
– Сергей, – представился Вентухов.
Они беззвучно чокнулись, капитан умело проглотил водку, фыркнул и заметил:
– На Марсе наркомовские хуже, ля. Или тыловики бодяжат. Эти крысы, ля, на всё способны. Отливают себе в канистры, потом продают или меняются друг с другом на барахло…
– А вы… А ты давно оттуда? – осторожно спросил Вентухов, только сейчас разглядевший на груди Глухова ленточки ордена Красного Знамени, двух «Звездочек» и медали «За отвагу».
– Позавчера, – мрачно сказал капитан и отхлебнул глоток из пивного бокала. – В отпуске, ля. Отдыхаю. Воин, бывший на часах, отдыхает, сняв мундир, в неглиже.
Видимо, Вентухов посмотрел на него несколько странно, потому что капитан добавил:
– Козьма Прутков, ля. Был такой поэт лет двести назад.
– А-а… – Вентухов помолчал. – А чего здесь застрял?
– Я сам-то из Чернигова. А тут у меня баба, ля. Врачиха, специалист по регенерации конечностей. Сейчас на дежурстве в транзитном госпитале, ля, вот я и вышел освежиться. Ну и позырить, вдруг кто знакомый попадется, туда-сюда постоянно летают. А ты, видать, шаттл ждешь?
