Следующим, кто склонился к нему, была Сьюзен Окада, прекрасная и неприступная. Она посмотрела так, как, наверное, палач на шею, которую ему предстояло перерубить в следующее мгновение.
— Эй, — произнесла женщина, и в ее голосе не прозвучало веселья, — есть кто-нибудь дома?
— Да, да, — ответил он, чувствуя, что тело все-таки не потеряло способность двигаться. У него раскалывалась голова, так, словно он проглотил залпом дюжину стаканчиков виски меньше чем за час; правая половина лица была опутана бинтами, глаз закрывали какие-то тампоны — а может быть, просто распухшие веки.
— Воды, пожалуйста, — попросил он.
Сьюзен подала стакан.
— Наш герой возвращается из отпуска, — насмешливо промолвила она.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Ник.
— Дерьмово.
— Забавно, выглядишь ты так же, — сказала Окада.
— О господи, что произошло?
— Тебя трахнул по голове летящий письменный стол, и случилось сотрясение мозга. По какой-то причине твоя скула не сломалась, однако пришлось наложить тридцать один стежок, чтобы зашить рваную рану под глазом. Опухоль спадет не раньше ноября. В целом ты напоминаешь грейпфрут, который долго пинали ногами.
— Твою мать, — прокашлял он. — А что с… полковником? И Крусом?
— Полковник убит, Крус исчез. Полная катастрофа.
Боб отпил глоток воды. Проклятие, как же у него болела голова! Известие о полковнике отозвалось в сердце острой болью. Такой замечательный человек…
Но что толку?
— Расскажите, что случилось.
— Расскажем. А потом ты, в свою очередь, расскажешь нам.
Ник объяснил: десять пуль 50-го калибра пробили стену «Арсенала стальной бригады», первая из которых, вместо того чтобы разнести Боба на атомы, попала в стол и подбросила его в воздух. Другая нашла полковника Чемберса — «вряд ли ты захочешь смотреть фотографии с места преступления», — остальные просто устроили в кабинете разгром. Отпечатки пальцев Круса нашлись повсюду, однако отсутствие его крови позволяло предположить, что он успел вовремя распластаться на полу и не был превращен в желе, а после того, как стрелки уехали, выскользнул через заднюю дверь. Никаких улик нападавшие не оставили, если не считать частичного отпечатка протектора на обочине, указывающего на семнадцать миллионов покрышек «Гудъир» П-245.
— Твою мать, — пробормотал Боб.
— А теперь твоя очередь. Прости за вопрос стоимостью шестьдесят четыре доллара, но почему, черт побери, ты разговаривал с человеком, находящимся в федеральном розыске, и почему, о, почему, почему ты не вызвал подкрепление, вообще никому ничего не сказал?
