– А запирать-то зачем? – спросил Эверетт. – Вдруг кто-нибудь захочет войти?
Огромный телевангелист повернулся и угрожающе накренился над Эвереттом.
– В церкви сей изувечен алтарь, да ты и сам узришь. Быть может, когда-нибудь люди возжелают вернуться в Его дом. А пока мы должны содержать его в порядке.
Они прошли через внутренние двери в главный неф. На церковных скамьях сидели десятки роботов, таких же развалин, как поводырь Эверетта. С экранов смотрели ничуть не похожие друг на друга физиономии толстых чернокожих баптистов, суровых раввинов-ортодоксов, мудрых и смиренных католических священников. Но «севшие» кинескопы остальных показывали только рябь. На всех роботах были ветхие рясы, многие носили всевозможные религиозные побрякушки – крестики, звезды Давида, христианских рыбок, маленьких яшмовых Будд, масонские глаза. Один, на чьем экране виднелось предупреждение ФБР о противозаконности безлицензионного копирования программных графических продуктов, носил уродливый терновый венец. Заслышав шаги, они повернулись и уставились на Эверетта. Наступила тишина.
– Я нашел паломника, – сказал поводырь.
И тут Эверетт подумал о Кэйле и Гвен. Войти в эту церковь – все равно что ввести себе наркотик Фолта, открыть некую дверь, за которой – сохраненные…
Что?
Подобия?
Навстречу двинулся робот с лицом миссионера, многие годы блуждавшего в джунглях, – борода, худоба и неизбывная тоска в очах. Эверетт попытался вообразить программиста, который потрудился над этим образом, способным вызывать и усиливать религиозный трепет.
– Добро пожаловать, сэр. Мы польщены, хоть и мало можем ныне предложить ищущему… Рэльфрю, наверное, вас уже предупредил.
– Ни о чем он не предупреждал, – сказал Эверетт.
– Рэльфрю хватает смелости выходить к падшим, – сказал морщинистый пророк. По его экрану тоже побежала рябь, но изображение тотчас вернулось. – Мы же, остальные, редко это делаем. Ибо, благословив нас на труды богоугодные, Господь покинул слабых чад своих.
– Но вы остались в городе.
Робот опустил глаза.
– Мы остались в церкви. – Он отвернулся. Остальные телевангелисты вернулись к молитве – опустили головы, сложили фер-ропластмассовые ладони. Эверетт расслышал бормотание одного из роботов; под сводами разносилось слабое эхо.
В подавленном настроении Эверетт вышел из храма; глаза щипало. Слезы. Телевангелист по имени Рэльфрю кинулся вслед, догнал в несколько огромных шагов.
– В чем дело? – спросил Рэльфрю.
