В доме не было постоянных обитателей, а ближайшее к нему селение находилось довольно далеко, и вряд ли кто-то из поселян рискнул бы заглянуть сюда, в пиратское гнездо. К тому же, как объяснил генуэзцу Гоффо, дом был известен лишь тем таврийским морякам, которые входили в компанию посвященных — то есть «честных» корсаров, и это место они называли Рифуджио[14]. Здесь была их перевалочная база, здесь они также могли укрыться от бурь и преследователей. Никто не имел права грабить, разрушать или выдавать властям сие укромное строение.
Довольный, что узнал о тайной гавани таврийских корсаров, Нероне уже мысленно довел до конца задуманный план и даже готов был сойти с корабля, — но надо было следовать дальше, чтобы пополнить сведения о побережье и не вызвать подозрений у попутчиков. «Ничего, у меня еще много времени до весны», — бормотал он, улыбаясь своим мыслям.
Последующие две остановки не вызвали у Нероне интереса, поскольку были гораздо дальше от нужных ему мест, да к тому же бухты там казались опасными и неудобными — особенно та, что находилась западнее скалистого города-крепости Горзувиума.
Нероне уже начинало тяготить плавание на галере, капитан которой, как и некоторые моряки, смотрел на него косо. Впрочем, скоро наблюдательный генуэзец заметил, что и у Ринальдо были недоброжелатели на корабле. Один из матросов, рябой здоровяк лет сорока по имени Бетто, явно не испытывал особой симпатии к молодому капитану, никогда не спешил выполнять его приказы и не раз бормотал ругательства, поглядывая в сторону Ринальдо. Улучив минуту, Нероне разговорился с Бетто и, вызвав его на откровенность, узнал, что тот считает несправедливым, когда опытные моряки вынуждены подчиняться «чванливому юнцу», каким он считал Ринальдо. Нероне решил про себя, что со временем такой человек, как Бетто, может ему пригодиться.
Погода, на удивление, была почти спокойной для этого времени года, да и плавание вдоль таврийского побережья казалось безопасным — ведь в случае шторма корабль всегда мог причалить к берегу. Но затем путь лежал в Монкастро, а это означало выход в открытое море, чего генуэзцу совсем не хотелось.
Он уже начал подумывать о том, как бы поскорее оказаться на суше, но тут события его опередили.
В этот день с утра светило неяркое осеннее солнце, но уже к полудню моряки заметили на восточном горизонте низкие облака, которые могли быть предвестником бури. Впрочем, опасений это у них не вызвало, потому что корабль уже приближался к удобной бухте возле селения Мелос.
