— Это уж как ему будет угодно, — усмехнулся Яунисио. — Он заплатил мне за то, чтобы мы его взяли на борт, а дальше — не мое дело.
Оказавшись на корабле, Нероне скоро убедился, что молодой капитан «Лобы» смотрит на него не только с оттенком недовольства, но даже с плохо скрываемым презрением. Да и Нероне испытывал к Ринальдо невольную неприязнь, с самого начала посчитав его самоуверенным и надменным юнцом.
Галера была небольшой, но быстроходной и маневренной — как раз такой, чтобы догнать тяжелый купеческий корабль или уйти от погони, нарвавшись на парусники турецких пиратов. О боевом предназначении «Лобы» свидетельствовало наличие платформы для воинов, размещенной на носу корабля, и заостренного, выступающего вперед тарана. Также на палубе были установлены большие дальнобойные арбалеты, тетива на которых натягивалась воротом.
Впрочем, Нероне изучал не столько судно, сколько его обитателей, стараясь найти себе среди них временных союзников. Скоро он обратил внимание на некоего Гоффо — неповоротливого увальня, чье прозвище вполне соответствовало его характеру[10]. На корабле он выполнял обязанности не матроса, а кока и при малейшей опасности спешил спрятаться в камбуз. Над ним подсмеивались, но Гоффо не обижался и, отличаясь болтливостью, был рад любому собеседнику. Нероне быстро смекнул, что даже этому трусоватому толстяку хочется, чтобы его уважали, и принялся заговаривать с Гоффо, называя его бывалым моряком и самым необходимым на судне человеком. Результат не заставил себя ждать: скоро странный пассажир «Лобы» стал пользоваться особым расположением кока, от которого узнал много подробностей об экипаже галеры. Больше всего Нероне интересовал капитан Ринальдо, по-прежнему вызывавший у генуэзца скрытую неприязнь. Однажды, оставшись наедине с Гоффо, Нероне прямо у него спросил:
— Интересно, почему Яунисио доверил командование кораблем этому юнцу Ринальдо, когда есть моряки старые и опытные?
— Не все согласятся командовать кораблем, идущим по Черному морю в осеннюю непогоду, — поежился Гоффо. — Я вот сел на эту посудину только потому, что нет у меня другого выхода: крупно задолжал хозяину, господину Яунисио.
А Ринальдо — он отчаянный, ничего не боится. Иногда так себя ведет, будто сам ищет своей погибели.
— Странный человек этот Ринальдо, — осторожно заметил Нероне. — С виду не похож на простого моряка.
— А он не простой! — охотно пояснил Гоффо. — Знаете, синьор, говорят, что Ринальдо — из семьи флорентийских нобилей
