— Итак, Зоя, ты увидела, что тело Нероне бросили в ров. А что было дальше? Надеюсь, ты ничего не рассказала Донато?
— Нет. Я так растерялась, что не решилась обнаружить себя и заговорить. Но потом подумала, что надо бы как-то поблагодарить своего спасителя... — Зоя немного помолчала, исподлобья поглядывая на Марину и не зная, как сообщить те пикантные подробности, которые могли в одночасье разрушить семейный мир подруги.
— И что же дальше? — нетерпеливо спросила Марина.
— Дальше? Ну, понимаешь, может, тебе лучше этого не знать?..
— Говори!
Зоя чуть отступила назад и почему-то испугалась. В вечернем сумраке глаза Марины сверкали, как два огонька, голос звучал тревожно и властно. На мгновение Зоя пожалела, что не может открыть подруге всей правды, а вынуждена сообщать лишь полуправду, которая часто бывает хуже, чем ложь.
— Я незаметно пошла за Донато и Бандеккой... они скрылись в одной из комнат гостиницы... Когда я решилась туда заглянуть, то увидела такое... я тут же выскочила обратно...
У Марины словно что-то оборвалось внутри. Но она не хотела верить намекам, скрытым в словах подруги, и с деланной усмешкой спросила:
— Что же такого страшного ты там увидела?
— Донато и Бандекка... они были в постели. Я не хотела тебе говорить, но, наверное, ты должна знать правду... ты не должна позволять, чтобы он обманывал тебя с этой распутной девкой...
Марина вспыхнула и, подскочив к подруге, схватила ее за плечи и тряхнула.
— Ты лжешь! Кто надоумил тебя сказать такое? Может, Бандекка тебе заплатила за то, чтобы ты поссорила меня с Донато? Я никогда не поверю в такую грязь! Это ложь, ложь!..
— Увы, это правда, — пробормотала Зоя, осторожно отстраняясь от Марины. — Я могу поклясться перед иконой, что видела Донато и Бандекку в постели. Они так неистово предавались похоти, что не заметили, как я приоткрыла дверь.
— Не может быть... — Марина бессильно рухнула на скамейку у окна. — Как же так? Он не изменял мне даже с благородными дамами, а эта...
— Увы, дорогая, иногда потаскухи бывают ловчее благородных дам.
— Нет! Я не поверю, пока он сам мне об этом не скажет!
— Но разве же мужчины сами признаются в своих изменах?
— Я заставлю его, я... — Марина резко повернулась к лукавой подруге. — Прошу тебя, Зоя, никому ни о чем не говори. А сейчас выйди, мне надо побыть одной.
— Да, я тебя понимаю... Не сомневайся, я обо всем буду молчать. А сейчас пойду ночевать к себе в комнату, в пристройку.
