С рассветом скелет исчез.
Я велел Джону переставить кровать и задернуть занавеси.
Как только прозвучал последний, шестой удар часов, послышался шелест, заколебались занавеси, раздвигаемые костлявыми руками, и скелет занял место, где он стоял накануне.
На этот раз у меня хватило мужества лечь в постель.
Тогда голова, которая, как и накануне, следила за моими движениями, нагнулась надо мной, глазницы, как и накануне, ни на минуту не теряли меня из виду и были устремлены на меня.
Вы поймете, какую ночь я провел! И вот так, мой дорогой доктор, я провожу уже двадцать таких ночей. Теперь вы знаете, что со мной. Что же, вы возьметесь меня лечить?»
«По крайней мере, попытаюсь», — ответил доктор.
«Каким образом, позвольте узнать?»
«Я уверен, что привидение, которое вы видите, существует только в вашем воображении».
«Что мне за дело, существует ли оно или нет, раз я его вижу?»
«Вы хотите сказать, чтобы и я попытался его увидеть?»
«Лучшего и желать нельзя».
«Когда же?»
«Как можно скорее. Завтра».
«Хорошо, завтра… А пока мужайтесь!»
Больной печально улыбнулся.
На другой день в семь часов утра доктор вошел в комнату своего друга.
«Ну как? — спросил он. — Где скелет?»
«Он только что исчез», — ответил тот слабым голосом.
«Ну прекрасно! Мы устроим так — да, да! — чтобы он не являлся сегодня вечером».
«Устройте».
«Вы говорите, скелет появляется при последнем ударе шести часов?»
«Непременно».
«Прежде всего остановим часы», — сказал он, остановив маятник.
«Что вы хотите сделать?»
«Я хочу отнять у вас возможность определять время».
«Хорошо».
«Теперь опустим шторы и задернем занавеси окон».
«А это зачем?»
«Все с той же целью, чтобы вы не могли себе отдавать отчета о ходе времени».
«Хорошо».
Шторы были спущены, занавеси задернуты; зажгли свечи.
«Пусть завтрак и обед для нас будут всегда готовы, Джон, — сказал доктор, — мы не хотим есть в определенные часы, вы подадите, когда я вас позову».
«Слышите, Джон?» — сказал больной.
«Да, сударь».
«Затем подайте нам карты, кости, домино и оставьте нас».
Джон принес все требуемое и удалился.
Доктор принялся как мог развлекать больного, болтал и играл с ним; а когда проголодался, позвонил.
Джон, зная, зачем позвонили, принес завтрак.
После завтрака начали партию, которая прервана была новым звонком доктора.
Джон принес обед.
Они ели, пили, отведали кофе и опять стали играть. Так вдвоем они провели день, тянувшийся очень долго. Доктор думал, что он приблизительно определил в своем уме время и что роковой час уже прошел.
