— Я не знаю ее знакомых.
— Ну, кого найдете.
— Да, вы правы. Что ж, спасибо за разъяснения, хоть они и печальные.
— Не за что. Заходите, если вдруг узнаете что-то интересное. Я тоже, со своей стороны, буду вам звонить. Вы пока не уезжаете?
— Нет, я буду в городе.
— Хорошо.
Уже возле двери она поняла, что именно показалось ей странным, когда вошла в кабинет. Что мучило на протяжении всего этого неприятного разговора. Мелкая деталь. В самом начале она даже не смогла толком понять. Но потом поняла — во время их разговора. Не сама следователь. Не ее слова. Пустой подоконник. Абсолютно пустой подоконник. На нем в кабинете Жуковской больше не было цветов.
Полуоткрытый провал двери был похож на беззубую впадину рта. Она остановилась в нерешительности, глупо потопталась на месте… Где-то вверху загудел и остановился лифт. Стукнула дверь. Послышались шумные голоса. Дом жил своей дневной, бурной жизнью. Дверь соседки была приоткрыта (та самая дверь Аллы Павловны с первого этажа, куда заходила еще вчера и на счет которой питала такие надежды… Светлые надежды. Забыв о том, что настоящий свет бывает лишь солнечным днем. А до дня еще далеко. Для нее сейчас — самая середина ночи). Вообще-то это было странно! В любом доме, тем более, в стандартном девятиэтажном, раскрытые двери квартир — редкость. Возвращаясь с похорон сестры, по дороге усиленно прокручивая в памяти разговор с Жуковской, она и не думала заходить к соседке на первом этаже, тем более, что получилась такая неприятная история (вернее, не история, а открытие). Но дверь ее квартиры была открыта достаточно широко и напоминала беззубую впадину рта. Поэтому она остановилась в нерешительности.
Как поступить? Потребовать настоящую справку об инвалидности? В ее памяти встало лицо старухи — ясное оживленное лицо, разумный разговор, огонек в глазах… Двери лифта открылись, пропуская группку детей (человек 5, мальчишек и девчонок). Весело переговариваясь, дети выскочили из подъезда. Она тяжело вздохнула. Потом, невразумительно прошептав что-то про себя (это что-то было похоже на «шесть лет учебы и все годы практики к черту!»), шагнула вперед, чтобы приоткрыть дверь… Но не успела. Из квартиры быстро вышли какие-то люди (двое мужчин средних лет и молодая женщина), чуть не сбив ее с ног…. Они шли так напористо и быстро, что ей даже пришлось отскочить к стенке. Наглые люди не обратили на нее ни малейшего внимания. Ей удалось подслушать обрывок их разговора. Самый высокий из мужчин сказал: «черт… как страшно попали». Женщина (не обращая на его слова ни малейшего внимания) сказала «напор воды плоховат. Наверное, старые трубы, забились. Придется менять всю проводку». Больше услышать не удалось — они вышли из подъезда Жизненный опыт подсказал ответ на незаданный вопрос: покупатели. Люди, которые собираются купить квартиру. Неужели соседка решила свою квартиру продать? Она ничего не говорила об этом… В двери злополучной квартиры входили две женщины (две старушки — женщины достаточно пожилого возраста). Она пошла следом за ними. В чистенькой, аккуратной прихожей сильно пахло воском (как будто где-то горело множество свечей). Она не успела переступить порог комнаты, как прямо перед ней выросла фигура мужчины. Это был молодой человек (лет 30 — ти), среднего роста, но накачанный (мощный торс проступал сквозь открытую черную футболку), с черными, как смоль, волосами, темными глазами и каким-то яростным, перекошенным лицом. На его лице застыло неприятное выражение неистовой, яростной злобы. Прямо с порога он стал орать:
